Сегодня можно поставить точку на первой фазе переустройства мира, последовавшего за распадом Советского Союза. Брака по любви у России с Западом не получилось, остались холодный расчет и неизбежность построения нового миропорядка.

Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии было и предсказуемым, и неожиданным.

Предсказуемым — потому что вся логика событий последних месяцев, а шире — и лет, — подсказывала — переход спора вокруг непризнанных республик из области воинственной риторики и пропаганды, локальных провокаций в горячую стадию неизбежен. Слишком явно Грузия в последние годы набирала военный вес и опыт, которые маленькой стране, проводящей миролюбивую политику, по идее, ни к чему.

С другой стороны, и военное усиление, масштабные маневры Вооруженных сил России на южных границах также бросались в глаза даже неискушенного наблюдателя. Очевидно было, что наступает момент истины: вопрос заключался только в том, у кого первого сдадут нервы. Как мы теперь знаем, первым не выдержал Саакашвили.

Для большинства российских и многих западных аналитиков такой сценарий развития событий на Кавказе был предсказуемым, они неоднократно предупреждали, что признание независимости Южной Осетии и Абхазии Россией не только возможно, но и неизбежно, особенно учитывая вызывающие поступки нынешнего грузинского руководства, открыто подстрекавшего США, НАТО и Евросоюз к давлению на Москву, чуть ли ни к войне.

Неожиданным такой демарш российского руководства мог показаться, в основном, населению стран Запада и либерально настроенной российской интеллигенции — на фоне всей внешней политики Москвы, начиная с 1991 года.

Россия год за годом растрачивала свой международный вес и репутацию жесткого самостоятельного игрока на мировой арене, реагируя только на уровне словесных эскапад на каждый новый удар со стороны Запада по своим интересам — начиная с евроатлантического выбора стран Восточной Европы, бывших союзников по Варшавскому договору, армии которых были вымуштрованы, обучены и вооружены Советским Союзом; приглашения в НАТО прибалтийских республик, уничтожения Югославии — последней дружественной русским страны в Европе, затягивания в военно-политическую сферу деятельности США и Альянса республик бывшего СССР, штамповки заокеанскими «советниками» цветных режимов у границ РФ — и заканчивая готовностью НАТО начать процедуру принятия в эту организацию Грузии и Украины — стран, население которых в значительной своей части ориентируется на Москву.

Тем не менее, Россия стоически (некоторые замечают — предательски, пораженчески) проглатывала одну горькую пилюлю за другой, кривясь, ругаясь, но по-прежнему надеясь, что такая агрессивная наступательность Запада со всеми его лозунгами демократии, прав человека, свободы и прочих позитивных философских абстракций рано или поздно спадет на нет. Ни знаменитая «мюнхенская речь» Владимира Путина, ни последующие жесткие предупреждения Москвы о том, что западная экспансия (политическая, военная, мировоззренческая) дошла до такой черты, за которой последует надрыв в отношениях России и стран Запада, последними в учет не принималась.

В ответ звучали дипломатические речи, например, со стороны того же министра обороны США Роберта Гейтса, что, мол, времена изменились, на дворе 21 век и новая «холодная война» или «холодный мир» уже невозможны, или самого Джорджа Буша, что демократии друг с другом не воюют. Такие убаюкивающие вербальные приемы, несмотря на всю очевидность реальных действий США, НАТО, Европы, по-прежнему эффективно создавали в головах как многих российских, так и — в большинстве своем — западных обывателей иллюзию необратимого мягкого поглощения цивилизованным евроатлантическим миром отсталого слабовольного клиента под названием Российская Федерация, обремененного продажным, коррумпированным госаппаратом, разлагающейся армией, теряющим боеспособность советским ядерным оружием, — и огромными запасами сырья, в котором так нуждается «продвинутый» и прогрессивный Запад.

Именно для этих обывателей, посчитавших, что с Россией все ясно — терпела, терпит и будет терпеть, — жесткая, молниеносная эскалация конфликта вокруг Южной Осетии с последующим признанием Москвой независимости двух кавказских республик и стала полной неожиданностью. Домохозяйки в штате Джорджия нервно выглядывают в окна своей одноэтажной Америки в поисках русских солдат, французские виноделы в шоке от вероломства российского медведя, в одночасье сожравшего половину суверенного, демократического и во всех отношениях благородного грузинского государства, а горе-аналитики влиятельной The Independent размышляют о «разграничительной линии в зыбучих песках Кавказа». И все они искренне не понимают, как это так: какая-то Россия не послушалась Буша, Брауна, Меркель, Саркози? Куда мир катится?

А катится он, как это ни громко звучит, к новому миропорядку. Очевидно, что сегодня можно поставить точку на первой фазе переустройства мира, последовавшего за распадом Советского Союза. Россия любыми путями пыталась интегрироваться в «прекрасный новый мир», создаваемый на обломках двухполюсной геополитической системы Соединенными Штатами и их союзниками, но была им отвергнута и, более того, зажата в тиски, обложена заградительными кордонами из стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза.

Брака по любви не получилось, остался холодный расчет. Именно поэтому Россия в одностороннем порядке отказалась от соглашений с НАТО, по ВТО и т.п. Москва начинает выстраивать с Западом другие отношения — если не с чистого листа, то с новой страницы. В этом выборе, несомненно, множество рисков, подводных камней и потенциальных конфликтов, разного рода потерь и растерянных иллюзий. Но у этой новой, пустой еще страницы в истории взаимоотношений РФ и Запада уже есть название — «Россия перестала жить по чужому уставу». Именно это переосмысление Россией своей роли в мире и вызвало такую реакцию — восторг внутри страны и шире — в русском мире, нескрываемую радость в государствах, не желающих бодро шагать в строю «общечеловеков», куда дядя Сэм пошлет, и бурное неприятие в стане евроатлантов. Ну что же, самостоятельность этого стоит, глядишь, выдюжим, и не такое переживали.