4 ноября в Барнауле на площади Свободы состоится официальное открытие памятника жертвам политических репрессий - первого масшатбного мемориала на территории России. О 20-летней истории создания памятника "Прощание. Жертвам политических репрессий посвящается" рассказывает локомотив процесса установки памятника в Барнауле Владимир Рыжков.

Из интервью "Новой газете":

- И преддверие следующего замечательного события, которое 4 ноября состоится. Расскажи, Владимир, пожалуйста, для начала, это интересный момент, вкратце историю памятника, который ты отвозил туда, и как это все собиралось, делалось.

- В 1989 году я был еще студентом исторического факультета Алтайского госуниверситета в Барнауле. Были уже в разгаре, спасибо Михаилу Сергеевичу Горбачеву отдельное, перестройка и гласность. Страх тогда уже в значительной степени ушел, и мы поехали… В Барнауле есть такое место, все барнаульцы его знают, гора, такой высокий берег над-Обья, где, в частности, находится главная городская тюрьма. А мы с друзьями занимались восстановлением [памяти] жертв репрессий, восстановлением всей этой истории. В общем, до 1988-89 года тема репрессий была фактически в СССР под запретом. Благодаря Михаилу Сергеевичу Горбачеву, журналу «Огонек», политике гласности, начали публиковаться произведения Солженицына, воспоминания пострадавших, дневники и так далее. И мы узнали, что… нам местные жители рассказали, уже такие старики, старушки, рассказали, что они знают место в Барнауле, где в 1937 году по ночам в грузовиках тайно привозили трупы расстрелянных и закапывали в лесу. И мы по описанию местных жителей… Собрались человек 5-6, был я, был мой товарищ Валера Савенков, с которым мы вместе учились, был преподаватель наш Костя Русаков, было два-три журналиста. Мы взяли лопаты и поехали к этой тюрьме. И мы были первыми, кто после 37-го года подошел к этим могилам. И мы вскрыли одну из них. Что это собой представляло? Такой редкий лесок сосновый, и в этом редком лесе круглые ямы, такие впадины, диаметром 10-12 метров каждая, я уже сейчас не помню, но их там было 10-12 ям.

- На той самой горе?

- На той самой горе прямо под стенами городской тюрьмы. Мы приехали туда с лопатами. С нами был фотограф, который все это снимал, фотографировал. И мы начали, просто выбрали в середине этого некрополя одну из ям и уже начали копать. И уже на глубине где-то меньше метра наши лопаты ударились о кость. Мы начали аккуратно раскапывать, тем более, что у нас были навыки, мы историки, мы каждый год ездили в археологические экспедиции, то есть, мы понимали, как это правильно, грамотно делать. И мы сразу обнаружили несколько тел. Тела были просто свалены в кучу, и часть из них были в сапогах, часть из них были босые. Практически мы не нашли документов. То есть, все документы, все бумаги были вытащены у них перед расстрелом. Но мы нашли несколько монеток. То есть, там была истлевшая одежда, истлевшая обувь, и мы нашли несколько монеток - 35-й, 36-й, 37-й год, не позже 37-го года. Стало совершенно очевидно, что это жертвы расстрелов массовых 37-го года. И очень характерная деталь, что во всех черепах в затылочной части была дырка от пистолета. С нами были люди, которые в этом разбирались, они сразу сказали: «Да это пистолет, это расстрел в затылок». Собственно говоря, технологию такого расстрела все могли видеть в фильме Анджея Вайды «Катынь». Вот было обнаружено… То есть, мы были первыми, кто обнаружил и достоверно установил, что это место массового захоронения. Технология была такая: расстреливали их в НКВД в городе, вечером или ночью расстреливали, а ночами, по воспоминаниям стариков, трупы забрасывали в крытый грузовик, такая брезентовая машина, закрытая, чтобы не было видно, тихо везли в сторону тюрьмы и ночью при свете фар закапывали в этих ямах. Причем, все тела просто свалены в кучу и едва-едва присыпаны землей. Толщина земли над этими останками меньше метра.

Вот, с этого все началось. И тогда же мы сказали, в 89-м году, что когда-нибудь… я был студент еще, даже не работал, студент четвертого что ли курса, и мы сказали тогда, что наш долг, чтобы когда-нибудь в Барнауле появился памятник этим невинным жертвам. Я могу сказать цифры, что расстреляно было по политическим статьям в Алтае, в Алтайском крае, около 16 тысяч человек. То есть, для региона, можно себе представить, это чудовищная цифра. А в целом, подверглись репрессиям 150 тысяч человек в Алтайском крае, из которых порядка 110 тысяч – это депортированные немцы, которых депортировали с Волги. Огромная их часть была депортирована именно на Алтай. Они были из спецпоселенцев, то есть, фактически они были под полицейским контролем постоянным. И для сравнения – жертвами Великой Отечественной войны на Алтае стали 220 тысяч человек. А репрессированных было 150 тысяч человек. У нас просто люди иногда не понимают, что цифры потерь в войне и цифры жертв репрессий в принципе сравнимы. То есть, представляешь, какое масштабное это было явление! На Алтай ссылались немцы, чеченцы, очень много было калмыков депортировано на Алтай. Когда Советский Союз аннексировал Прибалтику, туда тысячами ссылались литовцы, эстонцы, латыши. И когда был раздел Польши между Гитлером и Сталиным, огромная ссылка была из Польши. И вот такой интересный факт, что Войцех Ярузельский родился в Бийске, на Алтае, потому что его семья была тоже депортирована из Польши. И могила отца Ярузельского находится в Бийске. И Ярузельский раз в несколько лет прилетает на Алтай и посещает могилу отца и посещает город, где он родился. Поэтому Алтай – это вовсе не случайное место для установки этого памятника. Потому что был Алтайлаг, крупная лагерная система, были туда депортации, были массовые репрессии. Алтай почему еще важен? Потому что товарищ Сталин приехал поездом в Барнаул в 28-м году, и именно в Барнауле на собрании партийного актива провозгласил коллективизацию и раскулачивание, и начало этого массового колхозного движения. Поэтому историки знают, что коллективизация началась на Алтае. А почему Сталин именно там это сделал? Потому что самый богатый, самый крепкий, самый зажиточный крестьянин был на Алтае. Прекрасная земля, прекрасная природа, трудолюбивые, работящие мужики. Там очень были богатые крестьянские хозяйства. Именно когда он это увидел, он понял, что это опасность, что это социальная база для недовольства. И он решил выжигать это каленым железом. И вот двадцать лет назад мы сказали, что мы мечтаем когда-нибудь поставить памятник этим несчастным убиенным людям. Кстати говоря, Сергей, есть основания полагать, что в этих ямах на барнаульской горе, под стенами городской тюрьмы, лежит Макар Шукшин, отец Василия Макаровича Шукшина. Потому что, скорее всего, он был расстрелян, скорее всего, если он был расстрелян, то он был расстрелян в Барнауле, и если он был расстрелян в Барнауле, то почти наверняка он лежит на этом некрополе.

- А скажи, вот вы начали копать. Конечно, вы не все раскопали. А дальше что?

- Нет-нет! В этом не было никакой необходимости. Мы утром приехали, мы весь день раскрывали эту одну массовую могилу, и по нашим оценкам, там могло быть 20-25 человек в одной яме. И мы передали останки, мы их аккуратно упаковали, передали их в милицию. Были произведены определенные действия, и бесспорно было установлено, что это жертвы репрессий 37-го года. Потом был поставлен памятный крест, который до сих пор стоит. Но пока нет необходимости вскрывать все остальные могилы, потому что в принципе можно оценить примерное количество жертв, которые там захоронены. Документов при них нет, их невозможно практически идентифицировать. Скорее это работа архивистов, скорее это работа архивов КГБ. Там можно попытаться восстановить примерный список этих жертв. На самом деле, на Алтае была работа проведена колоссальная. Там издано было, я боюсь ошибиться, 8 или 9 томов, где восстановлены все имена, которые удалось установить, жертв. Огромная работа, многотомная проведена, она велась краевым архивом, низкий поклон им, и велась на протяжении 10-15 лет. И сейчас продолжается эта работа.

Дальше было так: в 1996 году город Барнаул принял официальное решение об установке памятника жертвам репрессий на площади Свободы, и там был поставлен памятный закладной камень, который стоял там с 96-го года по 8 октября этого года. То есть, четырнадцать лет.

- Тогда ты был встроен во властные структуры?

- Я был тогда депутатом Государственной Думы, тоже отчасти принимал в этом участие, но самую главную роль сыграла городская администрация и тогдашний мэр - Владимир Николаевич Баварин, к сожалению, ныне покойный. И Ассоциация жертв политических репрессий, в частности Александр Христианович Диц. Но в течение 14 лет не удавалось найти деньги на то, чтобы на этом месте поставить памятник. И вот сдвижка произошла 2 года назад. Все началось с нашей встречи, моей встречи и Александра Лебедева, акционера «Новой газеты», и Анатолия Щетинина, известного алтайского художника. На этой встрече мы узнали, что у Анатолия Щетинина есть скульптура…

- Ей же больше лет, чем Вам?

- … потому что легко сказать: поставить памятник! А что ставить? Должно же быть произведение искусства, которое выражает эту трагедию и которое понравится людям. И он показал нам гипсовую модель, 80 сантиметров, очень небольшую, скульптура называется «Прощание». Она была сделана Прокопием Щетининым, отцом нашего друга-художника, в 1989-м году. Что поразительно, в том же году, когда мы вскрыли вот эти…

- Это параллельный процесс?

- Это параллельный процесс, но я до позапрошлого года не знал о существовании этой скульптуры. А скульптура поразительная. Ее можно посмотреть и на сайте «Новой газеты», ее можно посмотреть и на моем сайте, и в моем блоге на «Эхе Москвы» - все снимки уже готового памятника. Это поразительная скульптура - стоит сорокалетний мужчина-отец, у него связаны руки, он арестован, его уводят, скорее всего, в последний путь, на расстрел, и с ним прощается 10-12-летний его сын. Скульптура называется «Прощание». И сын сделан таким образом, что у него нога как бы подломлена. То есть, это образ сломленных судеб, образ сломанного народа. А отец, несмотря на то, что у него связаны руки за спиной, стоит, гордо выпрямив спину, с гордо поднятой головой, но с очень скорбным лицом. То есть, он понимает, что он прав, он понимает, что его уничтожает незаконная власть, он понимает, что его ждет смерть, но при этом он не сломан. А сын сломан. Поэтому, на самом деле, если посмотреть на этот памятник, то это очень сложное произведение искусства, он кажется простым, две фигуры: сын прощается с отцом, но, на самом деле, это и трагедия народа, и несломленность народа, и даже в какой-то степени библейская история: потому что если посмотреть, это напоминает «Блудного сына» Рембранта. На самом деле, Прокопий Щетинин - это выдающийся скульптор старой школы, шестидесятник, то есть, человек, который сформировался на хрущевской оттепели и на этом, так называемом, «суровом» стиле в искусстве. Поэтому это очень простая, выразительная родэновская скульптура, которая нам сразу понравилась.

- Расскажи теперь о завершающей стадии… о 4 ноября!

- Я уже заканчиваю. И вот мы загорелись. Замечательная работа стоит уже двадцать лет, пылится в чулане, а это готовый памятник! И есть место…

- Это не макет, это уже готовый памятник?

- Нет-нет! Это гипсовая скульптура 80 сантиметров. А памятник пятиметровый. Дальше. Есть место. Кстати, площадь Свободы, это до тридцатых годов – главная площадь города. И в 35-м году там был взорван главный кафедральный собор. То есть, памятник стоит ровно на том месте, где находился алтарь главного кафедрального собора.

- Намоленное место.

- Намоленное место. Больше того, судя по всему, именно на этом месте, на церковном кладбище был похоронен гениальный инженер Иван Ползунов, который в XVIII веке создал паровой двигатель одновременно с Джеймсом Уаттом. Там очень много слоев истории. Первый взнос дал Александр Евгеньевич Лебедев, он сказал: «Все. Надо ставить этот памятник». Дальше я обратился к Дмитрию Борисовичу Зимину, фонд «Династия», основатель «Вымпелкома», он сказал: «Святое дело!», дал денег. Дальше я обратился к Михаилу Михайловичу Задорнову, главе «ВТБ24», и «ВТБ24» и лично Михаил Михайлович Задорнов дали денег. Дальше я написал письмо Михаилу Дмитриевичу Прохорову, которого я видел на каких-то приемах, встречах, но не настолько с ним близко знаком, он немедленно принял решение. У него фонд, фонд Прохорова, он и Ирина, его сестра, немедленно приняли решение о выделении денег. Наконец, я обратился к фонду Бориса Николаевича Ельцина, я написал письмо Татьяне Борисовне Юмашевой, и в течение кратчайшего времени фонд Бориса Николаевича Ельцина выделил деньги. Дальше я обратился к депутату Госдумы от «Единой России», но от Барнаула, Андрею Филипповичу Кнорру, у которого дед был репрессирован, и он, будучи предпринимателем, выделил деньги. Еще мы собирали деньги с жителей города Барнаула и края, пусть по 10 рублей, по 100 рублей, а некоторые предприниматели барнаульские по 50 тысяч рублей. И эта сумма полностью была направлена на покупку бронзы, на отливку скульптуры. Скульптура 4,5 метра, 3 тонны бронзы. Отливалась она в Москве на заводе ЗИЛ. Там есть фирма «Ника», это такой Сергей Езепов, парень с Урала, очень порядочный и ответственный, великолепно отлил. Дальше мы обратились в еще одну фирму для того, чтобы нам сделать постамент. Постамент мы сделали из гранита, глыба гранита монолитная, который привезли из Финляндии. Выпилили в Петербурге, отшлифовали в Петербурге, потом привезли из Петербурга в Москву, она весит 12 тонн. Потом в Москве положили к этой глыбе памятник, закрепили ремнями, нашли дядьку водителя, водилу, который неделю ее вез из Москвы в Барнаул. Под Омском у него пробило шину. Он сутки менял колесо. Довез и глыбу, и памятник до Барнаула, до площади Свободы без единой царапины, в идеальном состоянии. После чего один день шла выгрузка монолита и установка монолита, а 8-го октября был смонтирован памятник. И сегодня он стоит на площади Свободы во всей своей красе. Единственное, что вокруг идут работы по благоустройству сквера и площади. А 4-го ноября мы планируем торжественное открытие памятника. Уже на сегодняшний день дали согласие прилететь из Москвы Арсений Борисович Рогинский, глава «Мемориала», Михаил Михайлович Задорнов, глава банка «ВТБ24», Александр Евгеньевич Лебедев, который первым дал денег на этот памятник, также Дмитрий Борисович Зимин, основатель «Вымпелкома» и глава фонда «Династия». Еще мы направили приглашение Владимиру Петровичу Лукину, очень надеемся, что он сможет на один день вылететь. Направили, кстати, приглашение Дмитрию Андреевичу Муратову, очень хотели, чтобы главный редактор «Новой газеты», которая ведет рубрику «Правда ГУЛАГа», тоже прибыл. Еще у нас есть уже обращение Михаила Сергеевича Горбачева на открытие памятника. И я договорился, что будет обращение от Михаила Александровича Федотова, только что назначенного главы президентского совета по развитию гражданского общества. То есть, мы не просто хотим красиво открыть памятник, мы хотим, чтобы открытие памятника в Барнауле стало общественно значимым событием, в первую очередь, конечно, для Барнаула и для края, но также и для всей России. Потому что, к сожалению, памятников жертвам репрессий мало в России. А больших памятников бронзовых, да еще в центре города – по пальцам пересчитать. И как раз мы бы хотели, чтобы эта огромное для нас, для жителей Алтайского края, событие подтолкнуло подобные процессы в других городах и регионах.

- В России нет одного большого внутреннего памятника, как говорят, нет покаяния…

- До сих пор нет общенационального памятника жертвам репрессий, хотя он есть в Киеве, он есть в Астане, он есть во всех восточно-европейских странах. Россия понесла самые большие жертвы, но у нас в Москве такого памятника нет. У нас до сих пор нет государственного общенационального музея, который бы рассказывал об этой трагической истории в нашей стране, где миллионы людей погибли, десятки миллионов пострадали. У нас нет мемориала, куда можно было бы положить цветы, и где горел бы вечный огонь памяти. Поэтому мы этим маленьким шагом в Барнауле, хотя я не думаю, что это маленький шаг в Барнауле, это значимый очень шаг, может, мы этим будем способствовать… Потому что в принципе Медведев поддержал идею мемориала в Москве, в принципе со скрипом дело движется, но надо его ускорять. Надо, чтобы в Москве был памятник жертвам, мемориал, куда можно было бы придти и положить цветы, и музейно-научный комплекс, где, во-первых, школьники, студенты будут видеть всю эту историю, и, во-вторых, где будет вестись постоянная работа научная по восстановлению имен, по изданию книг памяти, и так далее, так далее. Ничего этого пока нет.