Владимир Кара-Мурза: Во вторник владелец издательского дома "Коммерсантъ" Алишер Усманов уволил генерального директора ЗАО "Коммерсантъ-Холдинг" Андрея Галиева и главного редактора журнала "Коммерсантъ Власть" Максима Ковальского.

Вслед за этим заявления об отставке подали гендиректор Издательского дома "Коммерсантъ" Демьян Кудрявцев и заместитель главного редактора "Коммерсантъ Власть" Вероника Куцылло.

Причиной такого массового исхода топ-менеджмента Издательского дома стал последний, 49-й выпуск журнала "Коммерсантъ Власть". По словам Усманова, некоторые материалы номера "граничат с мелким хулиганством". Владелец Издательского дома не исключил, что обратится в суд с иском к Ковальскому.

Номер "Коммерсантъ Власть", как и почти все издания на этой неделе, был посвящен прошедшим в стране выборам в Государственную Думу и акциям протеста. Причиной решения Усманова стал фотоснимок, иллюстрирующий один из материалов. На нем изображен бюллетень для голосования, на котором красным маркером написано предложение с использованием ненормативной лексики.

Демьян Кудрявцев в своем блоге в "Живом Журнале" опубликовал официальное заявление о том, что "при выпуске 49-го номера журнала "Власть" были нарушены внутренние процедуры и правила Издательского дома, стандарты профессиональной журналистики и законодательство России. Руководство Издательского дома сожалеет об этом и приносит свои извинения читателям и партнерам".

Миллиардер, политик Михаил Прохоров предложил Алишеру Усманову сделку – купить у него Издательский дом "Коммерсант". Об этом сообщил известный журналист издания Олег Кашин. Издательский дом был основан на базе газеты "Коммерсант" в 89 году, в 2006 году он был куплен предпринимателем Алишером Усмановым.

О том, демонстрирует ли скандал в Издательском доме "Коммерсант" предел независимости прессы, мы беседуем с Сергеем Грызуновым, профессором МГИМО, в 94-96 годах главой Госкомитета России по делам печати, а также мы ожидаем в нашем эфире Рафа Шакирова, бывшего главного редактора "Коммерсанта", "Известий" и издания "Газета". Считаете ли вы убедительными те мотивы, которые обнародовал владелец издательского дома "Коммерсант", мотивируя увольнение руководства холдинга?

Сергей Грызунов: У меня создается впечатление, что эти карательные меры были предприняты в состоянии цейтнота и под давлением извне "Коммерсанта". Мне бы тут, конечно, очень хотелось бы вспомнить Бориса Николаевича Ельцина – вот уж кому доставалось от нашего брата-журналиста и по телевидению, и в бумажной периодике. Он в узком кругу, конечно, ворчал: что они делают, как они смеют и так далее. Но ни разу не снял трубку, чтобы отдать приказ об увольнении кого-либо из моих коллег в 90 годы. Чутье у него было звериной, он понимал, что восстанавливать журналистский цех против себя значит в итоге проиграть. Можно, конечно, держать на коротком поводке дюжину прикормленных ландскнехтов от журналистики, которые по команде хозяина "фас" будут огрызаться, брызгая слюной, но ненадолго. Ровно как нельзя надолго надеть колпак на свободу слова. Если, конечно, мы не хотим уподобляться режиму в Северной Корее, который, кстати, тоже не вечен. Я очень надеюсь, что моих коллег, подвергнутых остракизму, ждет иное, светлое будущее. В отличие от тех, кто в панике сделал неверный шаг. Буквально недавно я прочитал информацию о том, что Россия вышла на первое место в Европе по использованию интернета. А интернет – это пространство свободы. Можно, конечно, выключить свет в одной деревне, например, в Гадюкино, чтобы жители ее не могли справиться в сети, что происходит за деревенским забором. Однако выключить свет во всей стране уже нельзя, как нельзя погасить солнце. Кто этого не понимает, тот слеп, а за слепым, думаю, что не пойдут.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, была ли публикация этого снимка только поводом для гонений на журналистский коллектив, а на самом деле уже все последние месяцы "Коммерсант. Власть" демонстрировал острые публикации, посвященные предвыборной, а затем и поствыборной ситуации?

Сергей Грызунов: Может быть, не знаю. Я последние дни находился вне страны, только сегодня, буквально вы меня поймали, пару часов назад я приземлился в Шереметьево. "Коммерсант" в отличие от большинства российских средств массовой информации пытался сохранить лицо даже в нынешней обстановке и значительно отличался от иных проправительственных изданий, сохраняя тот имидж, который он получил при своем рождении. Но повторюсь, я не знаю точно, можно предполагать. Безусловно, случилось то, что могли ожидать. Потому что, понятно, что последовал какой-то окрик и хозяин Издательского дома встал в афронт, откозырял и сделал то, что сделал. Вообще сегодня, как мне представляется в нашей обстановке современной, крупный предприниматель, а господин Усманов весьма крупный предприниматель, заниматься сегодня средствами массовой информации – это очень рискованно для бизнесмена. Потому что средства массовой информации не могут быть сегодня свободными от власти. Предприниматель обязан в нынешних условиях так или иначе сотрудничать с властью.

Владимир Кара-Мурза: Вероника Куцылло, зам главного редактора еженедельника "Коммерсант. Власть", убеждена в корректности появившейся публикации.

Вероника Куцылло: Я считаю, что это абсолютно корректно. Это фотография, имеющая непосредственное отношение к тексту. В тексте описываются нарушения, имевшие быть на участке, эта фотография иллюстрирует одно из нарушений, которое описывается в заметке. У нас довольно четкий подход к ненормативной лексике, мы никогда не используем ее в заметках от имени корреспондента, от имени журнала. Но если это, например, говорит ньюсмейкер, употребляет такие выражения, то в кавычках мы это печатаем – это цитата. Так вот, эта фотография – это то же самое, что цитата.

Владимир Кара-Мурза: Связываете ли вы сегодняшние кадровые перестановки с тем, что "Коммерсант" и "Коммерсант. Власть" в последнее время демонстрировали чрезмерную оппозиционность?

Раф Шакиров: Я думаю, что, конечно, произошла чрезвычайная реакция. Потому что номер получился ударный, электронной версии сейчас нет, те, кто не видел, бумажную версию могут посмотреть. Понятно, конечно, это связано с оппозиционностью. Там были изложены факты, и факты такие довольно нелицеприятные. Поэтому, конечно, мне кажется, в таких случаях, я сам проходил через такие истории и почему-то обыватели часто связывают историю с какой-нибудь маленькой зацепкой, например, опубликовано нецензурное выражение применительно к нашим лидерам, и все с этим связывают, потому что для обывателей такое объяснение очень простое, очень ясное и понятное. Хотя мы знаем, что масса изданий употребляет эту лексику сплошь и рядом, но здесь именно к власти, я думаю, это, безусловно, только предлог. Весь этот номер, который посвящен итогам выборов, он, прямо скажем, чрезвычайно сильный.

Владимир Кара-Мурза: Напомните нашим радиослушателям, какова иерархия взаимоотношений в издательском доме, почему мы давно таких кадровых перестановок не видели нигде?

Раф Шакиров: Иерархия с тех пор, когда я работал, может быть и поменялась. Всегда в "Коммерсанте" была свобода главного редактора. Понятно, что "Коммерсант" исповедует определенные принципы и, конечно, главным редактором назначаются определенные люди. Я помню, что 12 лет назад как раз рекомендовал Максима Ковальского, которого сейчас сняли. Я хочу сказать, что главный редактор "Коммерсанта" в мое время, могу за свое время утверждать с полной убежденностью, то, что ребята писали в последнее время, да, действительно обладал очень большой свободой. Я не скажу, что безусловной свободой, такого никогда не бывает, но, я думаю, что по сравнению со многими другими издательскими домами это свобода, которая у многих коллег вызывает зависть.

Владимир Кара-Мурза: Ирена Лесневская, главный редактор и владелец журнала "Нью Таймс", видим за происходящим твердую руку, надавившую на собственника.

Ирена Лесневская: Мне трудно это комментировать, потому что я понимаю и ту, и другую сторону. Я много лет поражалась терпению и великодушию Усманова, потому что как собственник, человек, который приближен к вертикали власти, он должен был, зажмурившись, терпеть неудобства, когда ему выговаривали сверху какие-нибудь претензии по поводу его газеты, журнала, и он не вмешивался. По крайней мере, как мы знаем. И сейчас, я уверена абсолютно, что это, конечно, желание Владимира Владимировича, который скрипит зубами и вынести такое он уже не может. Хотя Ельцин выдерживал все.

Владимир Кара-Мурза: Вы только что вернулись из-за границы, каков там резонанс последних событий в России?

Раф Шакиров: Я несколько часов назад прилетел из Штатов, сейчас разгружал чемодан, сумку дорожную и вытащил несколько газет сегодняшних и вчерашних. Для американцев сегодня происходящее в России – это первая внешнеполитическая тема. Передо мной лежит "Уолт Стрит Джорнал", материал на полосу и огромный заголовок "Жесткие намерения кремлевской мягкой политики". "Интернэшнл Герольд Трибьюн" на четверть первой полосы фотография Прохорова. "Файнэншл Таймс" то же самое, "Нью-Йорк Таймс", "Лос-Анджелес Таймс". Американцы очень сильно переживают за то, что происходит – такое впечатление создалось. Я был на совещании в двух штатах Америки в последнюю неделю, на севере в Огайо и на западе в Калифорнии. Вы знаете, ко мне подходили буквально сотни человек, и мне пришлось выступать, хотя я не хотел этого и не имею права этого делать, спикером Российской Федерации, объяснять, что же такое на самом деле у нас происходит. Слава богу, что у меня с собой всегда компьютер, и я могу следить, не отрываясь, он-лайн то, что происходит у меня на родине.

Кстати, сейчас мне очень приятно было услышать голос Рафа, одного из лучших главных редакторов современной российской журналистики. Должен сказать, что по дороге, когда я приземлился в Шереметьево, я пошел первым делом в киоск, чтобы купить номер журнала "Коммерсант. Власть". Его там не было. По дороге я заехал на две заправки ВР, где всегда продается этот журнал, этого журнала там не было. Заканчивая тему с американским общественным мнением - это тема номер один сегодня. Они очень искренне переживают за то, что происходит у нас. У людей, нужно сказать, есть достаточно точная, объективная, взвешенная информация по поводу того, что происходит, прогнозы делаются очень серьезные, профессиональные прогнозы по поводу того, что будет. Надо сказать, что с большой иронией американские журналисты отписались по поводу обвинения в адрес Хилари Клинтон о том, что она выступила зачинщицей некоторых событий у нас в Москве.

Владимир Кара-Мурза: Александр Проханов, главный редактор газеты "Завтра", отмечает издержки функционирования частных информационных холдингов.

Александр Проханов: Хотя издание, эта собственность принадлежит человеку – это территория частной жизни, эта территория распространяется на всю Россию, мы живем в стране Усмания. Поэтому хозяин вправе позволить гулять по газону тем или иным собачкам и откладывать там свои кучки или изгонять их по прихоти или за дело. Поэтому Усманов поступил абсолютно логично, как владелец собственности, изгнал людей, которые нарушили представление, корпоративную этику. "Коммерсант" вел себя все эти дни как суперлиберальное издание, может быть даже более либеральное, чем "Эхо Москвы", забыв о том, что господин Усманов является ближайшим другом Владимира Владимировича Путина. И вот эта оплошность, эта неточность, эта бестактность и послужила этому казусу, что они поплатились за то, что они заигрались. Мне очень жалко, что это произошло, хотя я далек от "Коммерсанта", далек от злорадства по поводу путинского поражения. Любое ущемление свобод является отрицательным явлением, но среди волков нужно выть по-волчьи, а наши коллеги из "Коммерсанта" решили слегка поблеять по-овечьи, вот и поплатились.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, соответствует ли мировой практике такая форма увольнения руководства крупнейшего издательского дома страны, и как это может выглядеть в глазах международного журналистского сообщества?

Раф Шакиров: Международное журналистское сообщество, по-моему, достаточно высказалось на эту тему. Безусловно, они поддерживают главного редактора. Что же касается международной практики, то я не стал бы ее идеализировать. Могу привести неоднократные аналогичные примеры. Мы живем во взаимосвязанном мире и, к сожалению, та практика, которая складывалась долгие годы в России, стала постепенно проникать и в Европу тоже, и в Штаты тоже. Могу привести пример снятия, например, в одночасье одного из ведущих телевизионных во Франции Первого канала за то, что он неудачно пошутил что-то насчет Саркози. Сняли его в один вечер. Для того, чтобы понять, насколько популярен был ведущий, можно сказать, что он был одной из кукол, на французском Первом канале выходит новостная передача, потом идет передача "Куклы" с теми же персонажами, с теми же ведущими. И после того, как его внезапно сняли, кукла продолжала какое-то время вести эти передачи, настолько он был популярен. 50 лет творческой деятельности, что называется, отпраздновал. И вот так он в один вечер вылетел с канала. Да, там были выдержаны контракты и так далее.

Другая тема, газета "Дейли Мейл", тоже частная газета, которая расследовала историю, похожую на американскую - это пытки американскими военнослужащими в тюрьме во время действий в Ираке, аналогичные скандалу с Абу-Грейб. В одночасье главный редактор был уволен, правда, с большой компенсацией, миллион долларов, кажется, и с тех пор не давал никаких интервью.

Хочу сказать, что способы разные, а способы такие есть - эта проблема тоже существует. Однако, должен ответить на только что прозвучавшие слова Проханова относительно, беда не в том, что это частное издание, частный издатель может уволить редактора, такое может произойти и там. Проблема заключается в том, что тамошнее информационное пространство имеет информационную доступность на определенную аудиторию - это вполне экономическая категория, и там строго действует антимонопольное законодательство. То есть таким образом свято место пусто не бывает. И если, например, газета "Дейли мейл" лишилась главного редактора, ее репутация, несомненно, пострадала, это место постепенно начинает завоевывать другие частные дома, которые не увольняют своих главных редакторов в таких случаях. Рейтинг Первого канала во Франции так же просел уже с уходом ведущего. Казусы есть везде, демократия всего лишь инструмент, которым нам нужно пользоваться, в том числе защищаться. Я могу сказать, что, к сожалению, у нас не действует антимонопольное законодательство доступа к информации, у нас действуют многие другие институты, например, мы говорим о частных издательских домах, о частных телеканалах, но мы говорим о том, что есть ассоциация издателей, нет практически, к сожалению, сколько бы ни ругались, многие скажут – с ума сошел, но я за то, чтобы были профсоюзы в том числе журналистов и заключались соглашения, в том числе об условиях работы, о правилах увольнения и так далее. Это тоже необходимый элемент работы, который у нас отсутствует. Еще раз хочу сказать, что, к сожалению, хотя на Западе такие случаи есть, наша ситуация отличается кардинально от западной, потому что, скажем так, случаи у нас не вызывают, к сожалению, ни акций солидарности профессионального сообщества. Совершенно спокойно рассматриваются и аудиторией. К сожалению, увы, это создает совершенно иную среду для действий главных редакторов. Потому что эта проблема самоцензуры, она очень сильна. Дело в том, что мы рассматриваем центр, крупное издание, а в регионах таких случаев очень много. Чего нельзя сказать, к сожалению, про западный опыт.

Владимир Кара-Мурза: Александр Лебедев, совладелец "Новой газеты" и бывший владелец закрытой газеты "Московский корреспондент", рассматривает произошедший конфликт лишь как предлог гонения на журналистов.

Александр Лебедев: Я думаю, что это предлог. Они написали, конечно, вещь такую некрасивую, но бывает, сняли какой-то протокол, решили за счет этого привлечь особое внимание к отношению людей к выборам. Но я думаю, что по совокупности владелец реагирует на политику всей группы, и на "Коммерсант ФМ" в том числе. Они, безусловно, стали диссидентами, а богатый Усманов решил, я извиняюсь, прогнуться, безусловно, какую-то ношу свою обременительную нес по поручению.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, демонстрирует ли эта показательная порка, что возвращаются времена цензуры?

Сергей Грызунов: Времена цензуры вернулись, к сожалению, в нашу журналистику. Мы все прекрасно знаем, что у нас существуют запретные имена, запретные темы, прежде всего на телевизионных каналах, в государственных средствах массовой информации, в живущих в очень тяжелых финансовых условиях региональных средствах массовой информации, где локальные губернаторы практически являются главными редакторами этих средств массовой информации. Это факт. Плюс как последствие этого давления та самая самоцензура, о которой правильно до перерыва сказал Раф. Безусловно, это очень негативно влияет на положение журналистики в нашем обществе. По-моему, мы с вами как-то в какой-то из предыдущих передач говорили об этом, но я еще раз вернусь к этой теме о том, что взаимоотношения общества, власти и прессы должны быть, если перевести на графический язык, выглядеть как равносторонний треугольник, где никто из этих трех углов не должен стоять выше другого. Если власть не понимает, что свободная пресса обеспечивает ее процветание и стабильное будущее, такая власть обречена. Общество должно быть во главе, этот треугольник должен быть развернут так, чтобы наверху было общество. Если общество не будет защищать прессу, пресса вряд ли сможет защитить общество перед лицом власти. Я думаю, что, возвращаясь к нашим недавним событиям, в стране с устойчивым демократическим режимом манипуляции с голосами, как это было на выборах в думу, привели бы, безусловно, к "Уотергейту-2". Да, у нас есть средства массовой информации, которые смело и правдиво говорят о широкомасштабных преступлениях госчиновников, но эффект слишком маленький, потому что власть зачастую покрывает эти преступления.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Якова.

Слушатель: Здравствуйте. Я хочу поспорить с Грызуновым по поводу свободы якобы прессы в 96 году. Да, конечно, в 90 годах никого не увольняли, но эффективность критики была нулевая. Я вам приведу конкретный пример газеты, в которой я работал. Газета "Правда 5", еженедельник, которая очень аргументировано клевала и критиковала сначала Николая Сванидзе, насколько я знаю Тамара Мартынова написала большой разворотный материал, посвященный Сванидзе, когда он руководил РТР. Ну и чем кончилось? Там по этому материалу можно было заводить уголовное дело, а просто уволили с поста по собственному желанию. Моисей Гельман писал замечательные статьи против Чубайса, опять-таки с документами. И где эта "Правда-5"? Ее закрыли, и никто из общественности либеральной, не знаю, Грызунов тогда был министром или не был, никто не вступился за газету. По решению Ельцина решили перерегистрировать, хотя коллектив был очень мощный и хороший. Ваше НТВ могу упрекнуть в совершенно негативной и безобразной роли в президентской кампании 96 года, такими же киллерами были. Поэтому не надо говорить о том, что так все было благостно и замечательно. Не было благостно и замечательно. Я последнее что хочу сказать: пожалуйста, прочитайте книгу далеко не левых журналистов, в отличие от меня, Карапетяна, Плутника и Друзенко под названием "С журналистикой покончено, забудьте!". Почитайте, с документами со всем про гибель "Известий" и про все остальное, Шакиров, который позже работал. Почитайте, посмотрите, как было с журналистикой. Так что не надо, я эти процессы видел изнутри.

Владимир Кара-Мурза: Кстати, о киллерах, я хочу напомнить, что в 96 году благодаря каналу НТВ третье место на выборах занял генерал Лебедь, который через две недели заключил хасавюртовские соглашения и тем самым канал НТВ спас сотни жизней мирных чеченцев и российских солдат, которые вели эту несправедливую войну. Поэтому тут надо быть осторожнее в выражениях. Можно ли сравнить уровень гласности середины 90 и начала 2010 годов?

Раф Шакиров: Конечно, невозможно. Меня удивляет короткая память наших журналистов, и сравнивать, нам все время как первородный грех вспоминают эту историю с Ельциным. Но как бы к нему ни относиться, я лично не издавал газету и не имею никакого отношения, работал в журнале "Деньги" в "Коммерсанте". Но я могу констатировать, что было несколько издательских домов, которые конкурировали за аудиторию. Очень жаль, что в то время был принят закон о свободе печати, но не было принято соответствующих законов антимонопольных, просто не успели, которые бы позволяли бы делить все информационное пространство на определенные сегменты, региональные и так далее. По американскому законодательству дело не в том, что одну газету закрыли, другую открыли и так далее, а дело в том, что, например, на одну и ту же аудиторию, например, возьмем Москву, вещали бы 8 независимых каналов, какую бы политику они ни вели, они так или иначе, будучи частными, боролись бы за рекламные бюджеты. Если бы они стали врать, то они просто бы потеряли рекламные бюджеты. Понятно, что, конечно, ситуация не такая простая, как ресурсы, но мы, безусловно, в 90 годах были гораздо ближе к этой схеме, чем сейчас.

Сейчас мы имеем удивительную ситуацию, при которой у нас несколько телевизионных центральных каналов, они определяют все, я имею в виду по охвату аудитории. По охвату аудитории это 99% всего населения России. Этот охват осуществляется каналами, которые так или иначе либо напрямую владеются государством, чиновниками, либо через аффилированные структуры. Такого никогда и нигде не было, мы абсолютно в данном случае рекордсмены, я не беру африканские страны. И в этом смысле ситуация не только не улучшилась, а ухудшилась. Сейчас Торгово-промышленная палата проводила исследование рынка прессы и потребности закрыты всего лишь на 10%. Вы скажете, что не хотят издавать издания, что не хотят делать инвестиции в эту область, хотят, просто власть дает понять, что иностранцы в медийных структурах нежелательны, что никто не хочет, нормальный человек не станет вкладывать в медийные структуры, зная что, во-первых, они не приносят такого бешеного дохода, а во-вторых, что рано или поздно к нему придут и скажут, что он перебирает, например. То есть ни законом, как на Западе бывает, ни поддержки определенных политических партий, то есть оппозиции, всей этой структуры у нас нет. Поэтому ситуация, безусловно, была отчасти уродлива, была несовершенна, кто спорит, но в 90 годы была абсолютно другая картина, здесь даже, по-моему, спорить не о чем.

Владимир Кара-Мурза: Игорь Фесуненко, ветеран советской журналистики, считает смехотворным повод для сегодняшних оргвыводов.

Игорь Фесуненко: Это, конечно, чушь, анекдот. И это достаточно красноречивое свидетельство качества и уровня нашей так называемой "свободы" прессы.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Михаила.

Слушатель: Господа добрый вечер. Буквально то, что сказал Фесуненко, только что я хотел сказать. Серьезный деловой человек он будет, естественно, не за бумажки какие-то, что-то на них написано увольнять или принимать на работу, а единственный критерий у серьезного человека, я имею в виду, это профессионализм редактора. Второе: были еще какие-то довольно смешные рассуждения о том, что была, мол, ошибка редактора. Не было никакой ошибки, он вполне, я уверен, знал, на что он идет. Он, очевидно, чувствовал, что свобода кончается, что ему рано или поздно все равно придется уйти, он решил уйти не просто так, а с музыкой и хлопнув дверью. По существу с помощью такой бумажки он выразил не только свое, я думаю, отношение всей интеллигенции к этим людям. Наконец, еще напоследок, он сделал хорошее вот какое дело, редактор, уходя: напомнил нам то, что мы и так знали. В отличие от нашего любимого Бориса Николаевича Владимир Владимирович, у него жила потоньше, он пообидчивее, и удар он не держит. Невредно это как раз напомнить накануне выборов.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, росло недовольство Кремля работой холдинга "Коммерсант" в последнее время особенно с появлением "Коммерсант ФМ" и "Коммерсант ТВ"?

Сергей Грызунов: Это вопрос не ко мне – это вопрос к Кремлю. Я хотел бы продолжить тему, которую Раф поднял, по поводу ситуации в нашем журналистском цеху, где, к сожалению, процветает апатия и почти полная тишина по поводу того, что происходит с современной российской журналистикой. Может быть мы сейчас разделены какими-то километрами с Рафом, но я бы с удовольствием встретился с ним, не только с ним, но еще с некоторыми моими коллегами, активно действующими сегодня в журналистике, для того, чтобы может быть создать точно такой же "круглый стол" по поводу ситуации в нашей профессии, какой сегодня создают представители общественности после случившегося на парламентских выборах.

Владимир Кара-Мурза: Петр Федоров, директор по международным связям ВГТРК, бывший руководитель Русской службы "Евроньюс", считает, что журналистский коллектив должен иметь возможность защищать свои права.

Петр Федоров: Я не возьмусь судить, кто прав, кто не прав, потому что, как мне кажется, в таких ситуациях цивилизованно процесс решать в суде. Я не знаю этического кодекса редакции "Коммерсанта", и думаю, что апеллировать нужно к нему, были ли нарушения этического кодекса редакции или хартии, существует ли она вообще. Я вижу проблему немножко в ином ключе. Я вижу в том, что, как мне кажется, если существует журналистское сообщество по принципу единомышленников, да, оно существует. А вот формализовано в виде профсоюзы журналистов, других структур, которые защищают права журналистов перед издателями, перед хозяевами СМИ, этого, к сожалению, абсолютно нет. Чтобы журналисты могли отстоять своего коллегу, если они убеждены в его моральной правоте. Тот жест, что уволился, насколько я понимаю, генеральный директор издательского дома в знак протеста против увольнения главного редактора журнала "Власть", показательный момент, но не решающий.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Анатолия.

Слушатель: Здравствуйте. Ваша передача, извините, лучшая иллюстрация к статье Ленина "Партийная организация и партийная литература". Как вы считаете, в принципе возможно то, о чем вы мечтаете, по крайней мере, в обозримый период нашей жизни?

Владимир Кара-Мурза: Какой вы видите перспективу издательского дома? Доверяете ли вы появившейся информации о заинтересованности Михаила Прохорова в его покупке?

Раф Шакиров: Этот вопрос надо адресовать Михаилу Прохорову. Я не думаю, что владелец Издательского дома "Коммерсант" Алишер Усманов приобретал, чтобы просто так на таком эпизоде продать. Понятно, что не тема для переговоров. Я думаю, что, безусловно, Михаил Прохоров сделал такой жест, возможно, он руководствуется абсолютно искренними мотивами, но я думаю, что перспектива сделки маловероятна. Отвечая на вопрос о партийной организации, партийной литературе слушателя, должен заметить, что работа правильная, как это ни смешно. Но должен заметить, что в идеальной структуре не только антимонопольное законодательство должно работать, не только профессиональные организации журналистов должны отстаивать коллективные договора и иметь возможность отстаивать позицию свою и в разговоре с работодателями, с владельцами, должна быть политическая структура, которая тоже бы находила отражение, она, естественно, не принудительная, а отражает определенные воззрения общества на происходящие процессы.

Если посмотреть на это с ленинской точки зрения, то можно сказать, что, конечно, если брать западную модель, то там есть у каждой партии, у каждого блока своя партийная печать и есть печать, которая симпатизирует тем или иным точкам зрения. Условно говоря, левый фланг представлен либеральными левыми газетами и телеканалами и так далее. Наоборот, консервативные, правые слои имеют свои средства массовой информации, условно говоря, если сравнивать с английскими, то "Таймс" выражает точку зрения консерваторов, точно так же как "Нью-Йорк таймс" в Штатах, безусловно, является газетой демократов в части общественного мнения. Поэтому если такое разделение будет, сопряженное с представленной в парламенте реальной оппозицией, если будет правильное законодательство антимонопольное разработано и которое сможет защищать с помощью профессиональных организаций, то тогда мы наверное чего-то добьемся. Еще раз говорю, не бывает никакой красивой жизни для журналистов, никакого царства на земле не наступит, мы, даже имея все эти инструменты, должны бороться за свои права, иначе просто полагать, что мы примем законы и заживем красиво, просто наивно. Еще раз говорю, инструменты демократии нужны, но это только инструменты, ими надо уметь пользоваться. Ими пользуется власть и должны уметь пользоваться мы.

Владимир Кара-Мурза: Валерий Яков, главный редактор издательского комплекса "Новые известия", разделяет этическую и профессиональную сторону вопроса.

Валерий Яков: Эту ситуацию в "Коммерсанте" надо разделить на две проблемы. Первая проблема журналистской этики, которая в той или иной степени нарушили главный редактор и журналисты, опубликовавшие эти снимки. С моей точки зрения, для серьезного издания это недопустимо и вообще для публичного издания это недопустимо. Для таких выражений, которые там были использованы, есть забор, есть подворотни и другие места, на которых, кстати, тоже нехорошо этими словами пользоваться. Что касается второй проблемы, отношения собственников и журналистов, на месте Усманова, наверное, я бы поступил точно так же. Если бы журналист написал материал с матом, я бы, наверное, отредактировал это, а если бы в моем отсутствии материал вышел, наверное, уволил бы, но то, что наказал бы жестко – это совершенно точно. Потому что хамить вне зависимости в адрес Путина, Иванова, Петрова, Сидорова, я считаю, что ненормально. При таком языке и стилистике мы нормального общества никогда не построим и нормальных СМИ никогда не создадим.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Брянска от радиослушателя Тимура.

Слушатель: Добрый вечер. Я категорически не считаю господина Усманова больше демократом, чем сам господин Путин. У них бизнес в этой стране, свое имущество создали, конечно, он такого допустить не мог. И второе: газета "Коммерсант" - это не стенгазета на какой-нибудь зоне, я считаю, это некрасивый поступок. Причина, мое мнение, журналисты Киселев и журналисты сегодня - совершенно разные. Тогда голодные, какие угодно, но именно справедливые, а теперь все куплено. Сегодня купил Усманов, завтра продаст этому, перед выборами ему нужна солидная газета, так будет продолжаться.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, повлияет скандал на репутацию издания, не будет ли оснований у потенциальных читателей подозревать журналистов в работе под контролем?

Сергей Грызунов: До сих пор у читателей "Коммерсанта" не было оснований подозревать журналистов этого Издательского дома в работе под контролем, надеюсь, что этого не будет и в будущее. Я солидарен с моими коллегами, которые резко негативно отреагировали на произошедшее. Хочу вам сказать, что завтра буквально я встречаюсь со своими студентами на факультете журналистики МГИМО - это студенты второго курса. Это, если хотите, моя последняя надежда, они в меня вселяют надежду своим критическим отношением к происходящему сегодня в стране. Я не видел их 10 дней, но я почти уверен, что кто-то из них был на Болотной площади. Хочу сказать, что если бы я был в Москве в эти дни, я бы тоже пошел туда, потому что очень мне не хватает ощущения перемен в нашей стране. Думаю, что журналисты "Коммерсанта" не совершили никакой ошибки, они не придумали ничего, они лишь констатировали факт, они выполнили свою миссию, они сообщили обществу о том, что они видели. В нынешней российской журналистике лежат три главных критерия. Первый - уровень свободы слова или свободы печати, это взаимоотношения средств массовой информации с властью, и их экономическая либо самостоятельность, либо подчиненность. У нас есть или экономически самостоятельные или экономически подчиненные государственные средства массовой информации, но уровень свободы слова весьма и весьма страдает от характера взаимоотношений масс-медиа с нашей властью.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, нуждаются ли ваши коллеги в журналистской солидарности, дали ли им почувствовать их товарищи по цеху, что они возмущены произошедшим, может ли это остановить казавшиеся неизбежными кадровые перестановки?

Раф Шакиров: Во-первых, насколько мне известно, Вероника Куцылло, заместитель главного редактора журнала "Власть", тоже ушла в отставку в знак протеста. Я не знаю, насколько генеральный директор в этой истории, чем закончится. Какие-то поступки совершаются. Думаю, что если раньше такая история была бы одной из главных в телевизионных новостях, вы знаете, что, безусловно, я думаю, что на прежнем НТВ мы бы об этом узнали и услышали бы комментарии заинтересованных сторон, и это было бы, безусловно, темой публичного обсуждения. И как раз нынешнее состояние средств массовой информации и журналистской солидарности характеризуется тем, что как раз эта тема не станет, к сожалению великому, предметом даже для новостей. Что касается солидарности, каждый проявил по-своему. Увы, наверное, гражданское общество пока созрело для Болотной, а до того, чтобы защищали телевидение, пока нет.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, внушают ли последние события в России надежду журналистскому сообществу, что мы сейчас присутствуем при последней попытке современной власти заткнуть рот профессиональным журналистам?

Сергей Грызунов: Есть такое замечательное выражение английское: не надо говорить о последних попытках. Я абсолютно убежден в том, что Россия заслуживает лучшего будущего, и оно у нашей страны определено будет. Точно так же, как и в журналистике. Я абсолютно убежден в том, что когда мои студенты вырастут, станут главными редакторами, придут на работу в журналистику, все встанет на свои места. Не потому, что у них такой хороший профессор, а потому что логика развития определена всей историей мирового человечества. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, может ли этот прецедент как-то взорвать атмосферу в журналистском сообществе, не говоря о канале НТВ, который промолчал?

Раф Шакиров: Я не хочу сказать, что только телеканал НТВ промолчал, все телеканалы промолчали. Я хочу сказать, что так или иначе, наверное, вряд ли мы увидим акции солидарности. День прошел, достаточно времени, чтобы высказаться по этому поводу, узнать об этом. Как мы видим, все идет, как идет. И это, кстати говоря, очень плохой знак в том числе и для властей. Потому что все прекрасно понимают, что это не проблема наша корпоративная журналистская, что это не проблема взаимоотношения собственника с наемным сотрудником, а это проблема политическая. Поскольку она не может в рамках определенного сообщества решена, она так или иначе скапливается, и в конце концов при таком поведении власть получает то, что она получает.