Банкир Александр Лебедев готовится к распродаже своего бизнеса в России, так как уверен, что дела вести ему тут просто «не дадут». Продать тоже «не дают», этим бизнесмен объясняет затянувшиеся поиски покупателя на офис «Принципал Плаза». Возможно, склонить чашу весов поможет отказ банкира от идеи выпускать «карточки Навального». Об этом он подумывает в ожидании официального обвинения в хулиганстве за драку с Сергеем Полонским. РБК daily попыталась понять, как и когда светлая полоса в карьере бизнесмена сменилась темной.
БИЗНЕС КАК СПЕЦЗАДАНИЕ
После окончания экономического факультета МГИМО Александра Лебедева завербовали в Первое управление КГБ (позже Служба внешней разведки, СВР). В 1984 году он окончил Краснознаменный институт КГБ, и его отправили шпионить в советское посольство в Лондоне. Тогда будущий банкир жил небогато: ему полагалась зарплата в 700 фунтов и комната, которую он делил с коллегами. Он делал доклады по финансовым рынкам для политбюро ЦК КПСС, особое внимание уделял долговым инструментам. «Я не вылезал из Сити. Никого не вербовал, делал записки, справки, разметки. Нас интересовало положение политических, военных дел, НАТО», - описывает РБК daily свою работу Лебедев.
После более десяти лет работы он покинул службу. По словам г-на Лебедева, перед уходом директор СВР Евгений Примаков предложил ему генеральскую должность, но он отказался. «Эта работа перестала быть востребована. Уже не было такого драйва, какой был при [Михаиле] Горбачеве, тогда мою информацию рвали», - говорит он.
Первая компания Лебедева появилась именно в Великобритании. Он и атташе по хозяйственным вопросам советского посольства Андрей Костин в 1992 году зарегистрировали фирмы Grainsale Ltd и Grainlodge Ltd, которые стали владельцами еще одной - The Milith Plc (сокращенное от The million like that, в переводе: «Множество тому подобных»). «В компаниях не было бизнеса, они были пустые. Костин считал, что сначала надо зарегистрировать фирму, а потом и бизнес придет. Но не получилось», - объясняет Лебедев.
После этого экс-полковника КГБ взяли представителем швейцарского банка Company Financier Tradition (CFT) в странах СНГ. Банк хотел работать с российскими долгами и резервами, но через полгода разочаровался в рынке, и Лебедев лишился работы. Тогда он вместе с Костиным и партнерами учредил Русскую инвестиционно-финансовую компанию (РИФК). Офис был в подвале, занимались корейской обувью, компьютерами, мясом, поиском сбитых британских самолетов. Апогеем стала неудачная сделка с колючей проволокой от зэков для войск ООН. В итоге решено было остановиться на консалтинге.
Клиентами стали Morgan Grenfell (куплен Deutsche Bank), Hill Samuel (вошел в Lloyds TSB Bank) и та же CFT. Производители шоколада и пива готовы были платить по 1-2 тыс. долл. в месяц за знакомство с местным рынком. «Было видно, что он натягивал маску специалиста во всех областях экономики», - вспоминает экс-глава ЦБ Виктор Геращенко впечатление от встречи с Лебедевым в начале 90-х в английском посольстве. «Вообще, я в Лондоне держался от кагэбэшников подальше, потому что мне друзья говорили, что бывших не бывает. А то, что он [Лебедев] занялся бизнесом, возможно, было спецзаданием», - шутит Виктор Геращенко.
В пайщиках РИФК позже оказались банк The Milith, английский брокер Smith New Сourt (сейчас часть Merrill Lynch) и «Империал». Последний пришел в результате удачной покупки портфеля долгов развивающихся стран на 10 млн долл. у банка Morgan Grenfell. РИФК тогда получила 500 тыс. долл., а «Империал» - 5 млн. «В банке это всем понравилось: вот какая халява. Они решили сами делать и влетели», - вспоминает Александр Лебедев. На комиссионные от сделок в симбиозе с «Империалом» за 750 тыс. долл. у владельца банка «Национальный кредит» Олега Бойко был куплен его «запасной» банк - Национальный резервный (НРБ). Тогда в «Империале» были сложные отношения между двумя его владельцами, ЛУКОЙЛом и «Газпромом». Лебедев предложил топ-менеджменту газовой монополии Рэму Вяхиреву и Вячеславу Шеремету долю в НРБ путем конвертации долга Украины в капитал банка с дисконтом 10%. Сначала структуры «Газпрома» получили 30% НРБ, но потом увеличили участие до 65%. В результате НРБ получил капитал больший, чем у Сбербанка.
ПОЛЕЗНЫЕ СВЯЗИ
После удачной сделки с «Газпромом» в банк потекли бюджетные деньги, только в 1995 году в НРБ пришло более 600 млн долл. Лебедев объясняет это тем, что Минфин держал деньги во всех ведущих банках. Зарабатывал НРБ на долговых рынках - среди основных направлений Лондонский клуб, ГКО, «вэбовки». Вот пример сделки того времени: НРБ меняет в Минфине «вэбовки» на 100 млн долл. на такие же по номиналу казначейские налоговые обязательства, но с дисконтом 30%. При этом полученные бумаги попадали в бюджет по номиналу, а банк получал 30 млн долл. Успехи были очевидны, за два года активы НРБ выросли с 60 млрд руб. в 1995 году до 16 трлн руб. к концу 1997-го. Экс-генпрокурор Юрий Скуратов, наблюдавший за ростом банка, объясняет такой успех помощью со стороны главы ЦБ Сергея Дубинина и первого замминистра финансов Андрея Вавилова.
Лебедев действительно был знаком с Андреем Вавиловым еще со времен работы в Лондоне. Он был в хороших отношениях и с Сергеем Дубининым, его жена Елена Горобец возглавляла департамент в НРБ. Кроме того, глава ЦБ был куратором группы Андрея Костина в МГУ. Александр Лебедев неплохо знал и председателя правительства Виктора Черномырдина - создателя «Газпрома». Но сам Лебедев отрицает, что «Газпром» держал счета в его банке.
С Черномырдиным Лебедева связывает еще и членство в политсовете партии «Наш дом - Россия» (НДР). Банкир даже стал спонсором избирательного штаба Бориса Ельцина. Лебедев говорит, что тогда многие банки, имевшие депозиты и размещавшие эти средства в ГКО, жертвовали на избирательную кампанию. Кроме Лебедева в политсовете НДР состоял и Владимир Путин, там банкир впервые пересекся с нынешним президентом.
Активно работавший в штабе Бориса Ельцина Борис Березовский уверяет, что политическим тяжеловесом Лебедев не являлся и в серьезной политике им замечен не был. «Бывших гэбэшников не бывает, но у меня к нему антипатий или симпатий нет. Лебедев для меня был такой же серый, как и остальные гэбэшники», - говорит Березовский.
В 1997 году кандидатура Лебедева всерьез рассматривалась на пост главы Минфина, но против выступила «семья президента». Не сложилось и с постом главы Внешэкономбанка, как кандидат он не устроил Черномырдина. Тогда вместо Лебедева Сергей Дубинин предложил первого зампреда НРБ Андрея Костина. «Костин - парень с юмором, для Черномырдина это было важно», - поясняет Лебедев. Переход Костина из НРБ прошел спокойно, и ВЭБ продолжил сотрудничество с банком.
ССОРА С ПРОКУРОРОМ
Успехи банка в конце 90-х зависели от отношений не только с регуляторами, но и с криминальными авторитетами. Из-за банковских разборок преступники не постеснялись взорвать у Минфина Saab Андрея Вавилова. А у Александра Лебедева не ладились отношения с орехово-борисовской ОПГ. По его словам, по зданию банка стреляли из гранатомета, пытались взорвать пластиковой взрывчаткой, пули попадали и в его машину. «Охрану у меня муровцы арестовали, когда гранату нам кинули в окно. Тогда сказали, что это мои охранники из 9-го управления КГБ играли с ней. Я две недели без охраны бегал», - делится впечатлениями Александр Лебедев. Позже к перестрелкам добавились суды и прокурорские допросы.
Неожиданно объявились основатели банка, которые через арбитраж попытались ликвидировать НРБ (до переименования назывался «Кайрос»). Они заявляли, что их доля украдена, а подписи в документах подделаны, хотя Олег Бойко при продаже обещал полную юридическую чистоту. Суд в итоге поддержал Лебедева.
Чуть позже деловой партнер НРБ Игорь Федоров обвинил руководство банка в мошенничестве, отмывании и уклонении от уплаты налогов и обратился в ФСБ. По словам источника в НРБ, Федоров сам «кинул» банк на 7 млн долл. и, вероятно, проиграл их в казино. Федоров говорил, что Минфин продал НРБ облигации по заниженной на 100 млн долл. цене, а деньги оказались на счетах Лебедева и Костина. Позже он опроверг свои слова у швейцарского адвоката, а НРБ отказался от исков.
Лебедев объясняет проблемы войной с генпрокурором Юрием Скуратовым, управделами прокуратуры Назиром Хапсироковым и председателем правления Моснацбанка Ашотом Егиазаряном. Юрий Скуратов говорит, что Лебедев преувеличивает, а его обида на банкира связана с материалами о слежке за ним и его сыном, которые, как он считает, появились в Интернете благодаря НРБ. По словам источника, близкого к НРБ, банк потом содействовал следствию в отношении Юрия Скуратова, которое вел тогда еще глава ФСБ Владимир Путин. Тогда Лебедев пересекся с ним второй раз.
ВЫЛЕТЕЛ ИЗ КРИЗИСА
К 1998 году Лебедев подошел с состоянием в 1,5 млрд долл. НРБ смог выиграть устроенный правительством аукцион у Credit Suisse First Boston, купив 8,5% РАО «ЕЭС» за 350 млн долл., а через год акции стоили уже 1 млрд долл. НРБ торговал акциями «Газпрома», которых у него скапливалось свыше 1%. Но дефолт России спутал все карты и сделал из банка технического банкрота. «Мы потеряли все - имели 350 млн долл. долгов, обесценившийся кредитный портфель», - рассказывает Лебедев. По словам совладельца НРБ и главы «ВЭБ Капитала» Юрия Кудимова, тогда приходилось чуть ли не ночевать в банке, но решать вопросы с долгами по форвардам удавалось.
«Не было проблем с JP Morgan, Standard Chartered, а вот в Credit Agricole уперлись», - говорит Юрий Кудимов. Французский банк заморозил активы НРБ и «Газпрома» в Euroclear на 500 млн долл. Тогда лично президент Владимир Путин и глава ЦБ Сергей Игнатьев вступились за НРБ перед президентом Франции Жаком Шираком и управляющим банком Франции Жан-Клодом Трише. Но несмотря на это, банку пришлось заплатить около 100 млн долл. Иски французов развели мосты между НРБ и «Газпромом», который постепенно избавился от контроля, продав долю менеджменту.
Для НРБ кризис развеялся быстро, основная часть застрявших в других банках активов была вскоре возвращена, а портфель ценных бумаг оценивался в 300 млн долл., росли акции, а также бумаги Лондонского клуба. «Они выстрелили на 150% годовых», - вспоминает Юрий Кудимов.
НРБ начал диверсифицировать активы. Самым привлекательным казался авиапром. Банк выкупил 28% акций «Аэрофлота» за 130 млн долл. у Millhouse Capital Романа Абрамовича и получил почти половину в «Ильюшин Финанс Ко.» за 95 млн долл.
Вход в «Ильюшин» стал и реверансом перед властью - это случилось после совещания у Владимира Путина, который хотел развивать разваливающийся авиапром. Тогда Лебедев активно участвовал в совещаниях президента. Но как только в бюджете появились деньги благодаря растущим нефтяным ценам, отношение к нему изменилось. Председатель правительства Михаил Фрадков и вовсе обвинил его в порче самолетов Ил-96, на которых летает руководства страны. «Тогда как раз со стойкой шасси у самолета Путина в Финляндии что-то случилось, и это решили свалить на меня», - рассказывает Александр Лебедев.
Доля в «Ильюшине» могла дать сине-ргический эффект при запуске международного авиадискаунтера, в который должны были войти российский Red Wings, немецкий Blue Wings и несостоявшийся проект - украинский Green Wings. Несмотря на перспективы, Blue Wings закрылся из-за мошенничества менеджмента, принеся Лебедеву убытки в 80 млн евро, а украинский проект так и не начался. «Это был рискованный ход, который мог привести к хорошим дивидендам. Проблема была в том, что государство не поддерживало проект Ту-204СМ и вектор сместился в сторону Superjet», - объясняет экс-коммерческий директор Red Wings Владимир Терещенко.
ДИВЕРСИИ МЕНЕДЖЕРОВ
Помимо нечестных немцев неприятности Лебедеву доставили и российские менеджеры: глава НРК Анатолий Данилицкий тайно от босса потратил 4 млн долл. на фильм «Параграф 78», директор Национальной жилищной корпорации Владимир Манаенков одобрил покупку лесопилки за 10 млн долл. при реальной цене на порядок меньше. Уволились менеджеры банка во главе с президентом Аркадием Колодкиным, как считает Лебедев, присвоившие себе лишние 3,5 млн долл. Один из руководителей НРБ уверен, что банкира пытались обмануть, потому что он всегда был недоволен и не выплатил бонусы даже при достижении поставленной цели. «Я смотрю на показатели банка - они убыточные, дивидендов никто не платит. Можно говорить все, что угодно, но факт остается фактом.
У них и так были неплохие зарплаты», - отвечает Лебедев.
Возглавлявший тогда совет директоров НРБ Юрий Кудимов говорит, что ситуацию можно было решить мирным путем. У него самого с Лебедевым возникли разногласия по поводу умирающего после кризиса 2008 года банка «Российский капитал». Александр Лебедев настоял на санации, так как уже договорился с тогдашним министром финансов Алексеем Кудриным. Санация банка привела к обращению Агентства по страхованию вкладов в правоохранительные органы, которые считали, что банк не должен был погашать векселя экс-главе «Связьинвеста» Евгению Юрченко и экс-руководителю банковского отдела управления «К» СЭБ ФСБ Владимиру Сергееву.
Вслед за расследованием дела по «Роскапу» и слов Лебедева, что за этими проблемами стоит ФСБ, состоялась проверка ЦБ, парализовавшая работу НРБ. После нее клиенты вывели из банка 6 млрд руб. Экс-зампред ЦБ и член совета директоров НРБ Сергей Алексашенко подтверждает, что Банк России проводил беспрецедентную по масштабам проверку, хотя в результате ничего не нашел. «Регулятор ввел кучу необоснованных ограничений на деятельность банка, которые никак не аргументированы», - говорит Сергей Алексашенко.
«НИКАКОЙ ТОРГОВЛИ ПРИНЦИПАМИ»
«СКР, полиция, ФСБ, налоговая, Роспотребнадзор, Росавиация, ФСФР, ЦБ живут у нас уже как год», - жалуется Лебедев в своем Twitter. Наиболее политизированная версия проблем с госорганами - это жесткие по отношению к властям статьи в принадлежащих Лебедеву СМИ: Evening Standard, The Independent, «Новой газете».
Впрочем, Лебедев дает повод властям и не стесняется заигрывать с оппозицией. Он поддерживает Алексея Навального и даже готов был выпустить «антикоррупционные банковские карты» (1% от суммы покупок и других транзакций ее держателя перечислялся на счет Фонда борьбы с коррупцией). Хотя к финансам оппозиции Лебедев, по его словам, отношения не имеет. «Оппозиции нет никакой, и она не нуждалась в деньгах в последнее время. Навальному 10 тыс. долл. в фонд перечислил, но это же смешно», - заявляет Лебедев.
Несмотря на то что сейчас он поддерживает внесистемных оппозиционеров, раньше он был депутатом «Единой России», а потом и «Справедливой России». Участие в «Единой России» он оправдывает возможностью проведения закона по запрету игорного дела и поправок в УК, в «Справедливой России» было удобнее бороться с Лужковым. «Выхожу, когда цель достигнута. Никакой торговли принципами», - утверждает Лебедев. Он говорит, что присоединялся ко всем партиям, которые тактически способствовали чему-то. «И в КПСС состоял. Если бы я туда не вступил, не попал бы на интересную работу. Кем бы я тогда был?» - задается вопросом бизнесмен.
Сопредседатель Республиканской партии России - ПАРНАС Борис Немцов говорит, что давление на владельца НРБ может быть связано с давней историей про статью о романе Путина и Алины Кабаевой. Заметка была напечатана в газете, принадлежащей Лебедеву. С того времени Путин и правда охладел к Лебедеву, они не встречались с ним с осени 2007 года, хотя прежде это происходило регулярно.
По мнению Лебедева, проблемы связаны не столько с Путиным, сколько с не контролируемой президентом бюрократией и обидчивыми сотрудниками ФСБ из управления «К». Он даже называет имена: генерал Яковлев, Воронин и Новиков. Компетентные органы мешают ему провести анонсируемый уход из бизнеса.
Лебедев уверен, что существует запрет на покупку его активов, например он не может найти покупателя на «Принципал Плаза» (20 тыс. кв. м на проспекте им. 60-летия Октября в Москве, который делится с «Роснано»). Представители консалтинговых компаний, опрошенные РБК daily, не видят особых причин отсутствия спроса на этот актив. «При продаже единым блоком ориентировочная рыночная стоимость помещений составит 65-70 млн долл.», - считает Ольга Кочетова, директор департамента оценки по России и СНГ компании Knight Frank. Но она признает, что у офиса все же есть недостатки, например конфликтные ситуации касательно распределения мощностей и коммуникаций между основными арендаторами и разнофункциональность площадей.
Рассуждая о будущем, Лебедев говорит, что никуда уезжать не планирует, да и судьбы однофамильца Платона из ЮКОСа для себя не ждет. В то же время он считает, что для решения всех проблем «достаточно одного телефонного звонка».
По словам Лебедева, перед уходом директор СВР Евгений Примаков предложил ему генеральскую должность, но он отказался: «Эта работа перестала быть востребована. Уже не было такого драйва, какой был при [Михаиле] Горбачеве, тогда мою информацию рвали».
Рассуждая о будущем, Лебедев говорит, что никуда уезжать не планирует, да и судьбы однофамильца Платона из ЮКОСа для себя не ждет. В то же время он считает, что для решения всех проблем «достаточно одного телефонного звонка».
