Александр Лебедев: «Большой разницы между Москвой и Сочи — нет»

Добрый день, уважаемые коллеги, мы рады приветствовать вас на площадке РИА «Новостей». Сейчас мы выслушаем прекрасного мужчину. У меня убедительная просьба — при желании задать вопросы, делать это с помощью микрофона. Итак, я с удовольствием предоставляю слово нашему замечательному гостю Александру Евгеньевичу Лебедеву. Здесь и сейчас он расскажет, для чего сегодня пришел к нам.



Александр Лебедев:



— Доброе утро. Сразу попробую ответить на вопрос, который мне кажется основным: зачем я это делаю? А потом уже объясню, как я намерен это делать.



Как общество в рамках истории последнего столетия (и последние 20 лет исключением не являются) мы очень мало, к сожалению, верим в ценности. В то, что кто-то может делать что-то не только для себя и своих близких родственников, но и для других. И мне казалось, что за последние 10 лет я совершил несколько (мне, конечно, хотелось бы, чтобы их было больше) поступков, которые могут свидетельствовать о том, что мне совсем небезразлична судьбы других людей.



Пять лет назад в Москве я действительно готовился к тому, чтобы участвовать в выборах и даже участвовал в них. Но выборы у нас в столице отменены, и вся моя подготовка по решению городских проблем так ничем и не закончились. А готовился я не только к решению проблем пробок, но и, например, к решению проблем с расселением — к строительству малоэтажного доступного жилья. В Москве его строительство довольно сложно применить, кстати, в Сочи это более доступно. Готовился к развитию малого бизнеса, имеется в виду не моего собственного. Поэтому мне хотелось бы, в случае, если местные жители окажут доверие, поработать над этими же проблемами здесь, в Сочи.



Большой разницы между Москвой и Сочи — нет. Между людьми уж точно. География, может быть отличается. Климат получше. Хотя когда я сегодня бегал, немного замерз. Говорят, у вас было 24 градуса тепла, а сегодня утром похолодало. Мне кажется, что все проблемы, которые есть в Сочи, не могут быть решены в рамках существующей парадигмы, когда государственная власть является коммерсантом. К сожалению, это особенность современной государственной власти.



Я отлично понимаю, что упрекать мэра Москвы в том, что он не занимается экологией, пробками, энергетикой, очистными сооружениями, ветхим аварийным жильем, техногенными катастрофами, связанными с работой лифтов, 20% из которых по официальным заключениям экспертов вообще не могут применяться — нельзя. Просто наш мэр 100% своего времени занят коммерческим строительством. И даже сейчас, несмотря на то, что оно немного свернулось. Такая проблема есть везде. Мне кажется, власть должна быть регулятором, она должны создавать условия для других.



Сегодня утром в прямом эфире на «Серебряном дожде» меня спросили, будет ли у нас с Немцовым полемика. Думаю, будет. Ему, правда, надо отдать должное за то, что он сторонник политической конкуренции — открытого обсуждения идей. А у нас власть совсем перестала это делать, она просто считает, что всегда во всем права.



Но мы с Немцовым точно будем спорить. В том числе по использованию олимпийского бюджета для решения проблем сочинцев, потому что это основная из проблем. Конечно, сейчас уже надо готовить олимпиаду, но приоритетами должны быть все-таки транспортная инфраструктура, энергетика, очистные сооружения, решение проблемы доступного жилья и конечно, олимпийские объекты.



Но в рамках такой парадигмы власти, какая сложилось сегодня у нас, вряд ли это будет возможным. И можно сколько угодно высказывать правильные намерения на эту тему.



Вчера, когда я вышел в сочинском аэропорту, я подумал, что если есть какой-то частный инвестор, которому принадлежит аэровокзальный комплекс и он ничего с ним не делает, да еще и взял под него кредиты — его надо банкротить, а объект отдавать городу. Несложно найти нового инвестора — это не дорого. Я точно знаю, сколько стоит построить нормальный аэровокзальный комплекс. Вовсе не заявленные 1,4 млрд. рублей, а существенно меньше.



Меня довольно сложно запутать, поскольку я построил в своей жизни ни одну сотню квадратных метров и коммерческих зданий, и жилья. В Крыму, например, у нас есть самый большой в Украине современный курортный комплекс. Но еще раз хочу подчеркнуть, что у меня нет никакого интереса заниматься бизнесом в Сочи. Ни я, ни мои родственники или знакомые никаких интересов здесь не имеют, и не будут иметь.



Я думаю, что власти должны принять важное решение — в рамках проведения олимпиады изыскать площадки для строительства 50 тысяч индивидуальных домов. Это не сложно. Я построил 9 заводов в стране и большое количество мини-городов с социальными объектами. Их можно увидеть в Ленинградской, Ростовской, Московской областях. Это самое недорогое, качественно и современное жилье. Два-три года назад у нас в стране не было даже такой отрасли.



Власти должны создавать условия для подобного строительства. Средний такой цех стоит несколько миллионов долларов. Это небольшие деньги. Я посмотрел, какие здесь огромные недостроенные гостиничные комплекса стоят в центре города. Наверняка они стоят десятки миллионов долларов.



Я считаю, что не очень-то хорошо оставлять сочинцев в нынешнем положении, когда нет достойной конкуренции на выборах. Я помню, в 2003 году я баллотировался на пост мэра Москвы не от хорошей жизни. Времени на подготовку было всего три недели, доступ к СМИ — нулевой, никто меня не знал. Тогда мне достался протестный электорат. В Сочи я бы не хотел такого повторения.



Я недавно был в Киеве, получал премию «Человек года» за восстановление Ялтинского театра им. Чехова. В Киев я прилетел из Вашингтона, где специально занимался встречей с новым руководством страны. Должен сказать, что эта антиамериканская карта нашей страны, которая разыгрывалась все последние года — довольно дурацкая затея.



Американцев мало интересуют наши недра, Америка очень быстро переходит на альтернативные источники энергетики. Я был поражен, когда из-за разницы во времени, проснулся в три часа утра и стал смотреть СNN. За 10 тысяч долларов продается установка, которая сама перерабатывает биоотходы и делает топливо для автомобиля.



Или, купил я бутылку с водой в каком-то кафе, она такая же, как и у нас, обычная пластиковая, но написано, что она сделана из растений. И она рециркулируется, естественно.



Американская экономика за год ушла далеко вперед. И я вам должен сказать, что атмосфера в Америке совершенно другая и очень жаль, если мы, как говорит Хилари Клинтон, не сделаем «ресет» — «перезагрузку» наших отношений. А все эти ксенофобные карты, которые мы разыгрываем — никому не нужны. К тому же, если они перейдут на альтернативные источники энергии — наши нефть и газ им будут не нужны.



А Сочи, я считаю, имеет возможность прийти к олимпиаде современным европейским городом. Не 19 века, а у нас, к сожалению, есть шансы и в 17 веке оказаться, если мы будем с такой бюрократией продвигаться дальше. Мы можем прийти к современным технологиям, к 21 веку. Я не совсем понимаю, почему Сочи нужно зависеть от запитывания энергетики с Кубани, если есть масса возможностей по малой энергетике. У меня, например, в Новгороде есть пилетный завод. Но я эти пилеты продаю в Норвегию и Швецию, потому что там их использование дотируется. Это экологически чистое топливо из отходов деревопереработки. Кстати, вся Европа застроенна подобными маленькими заводами. И здесь это делать крайне несложно, просто чуть-чуть дороже.



Мне очень интересно, разрешат ли мне построить в Сочи дома? В свое время — несколько лет назад в Бутово (эта история показывалась даже федеральными каналами) я предложил одной жительнице Юлии Прокофьева, вокруг которой происходили Бутовские битвы, одну интересную акцию. Ночью мы сняли с одной из наших стройплощадок модульный дом, чтобы перевезти его и поставить на ее участок. Представьте себе, что это такие три громадных модуля, которые собираются на заводе. Это дом, собранный на 90% за 12 часов.



К сожалению, московские власти оцепили Бутово и запугали моих строителей, так и не дали мне его построить. Дело в том, что если на участке существуют коммуникационные сети и ленточный фундамент, то чтобы установить дом, мы не должны спрашивать об этом власти. Любая обычная стройка — это много лет разных согласования и самого строительства. В Москве это приблизительно четыре года строительства и еще три года сдачи в эксплуатацию. Поэтому средний цикл строительства в стране — семь лет. Это же чудовищно.



Я попробую привезти модули со своего завода в Сочи, чтобы показать это на примере. Из Ханты–Мансийска везти слишком далеко, привезу ил Переславль–Залеского. Интересно, разрешат ли мне, во-первых, довезти дом? Везти его по нормам надо с сопровождением и разрешение Росавтодора и ГАИ. Довольно дорогое удовольствие, поэтому завод должен находиться гораздо ближе к месту постановки домов. Хотя, совсем необязательно производить модули, достаточно производить деревянную панель с утеплителем. Таки заводы у нас тоже есть. Поверьте мне, эти дома намного качественней, чем дома из камня, бетона или монолита.



Двенадцатичасовую сборку я вам гарантирую. Чтобы построить 50 тысяч таких домов уровень затрат может быть равноценен двум километрам дороги на Красную поляну, цена которой была рассчитана как 14 0 млн. долларов за километр. Давайте пару километров оттуда заберем и построим за год всю технологическую базу и 50 тысяч домов. А получать их будут очередники и люди, проживающие в ветхом аварийном жилье.



Есть одна проблема — низкая покупательная способность. Существует такой параметр как коэффициент доступности жилья, непонятно, почему власти нам о нем не рассказали. Он считается из средних доходов граждан и средних цен за квадратный метр. Средние цены в Москве на жилье, вы знаете, 6 тысяч долларов за квадратный метр. Это мифические цены, они абсолютно бессмысленны. Это значит, что только 5% москвичей могут купить себе жилье. Остальные — не могут. А теперь еще и ипотека умерла.



У меня есть идея попросить федеральные власти подумать, можно ли что-то сэкономить, с точки зрения перенесения части олимпийских соревнований в те города, где уже есть готовые объекты. Здесь ничего сложного нет, просто надо попробовать поговорить с МОК. Возникшую экономию неплохо бы направить на дотацию процентной ставки по ипотеке, они должны быть не 20%, а 8%. Денег на это много не надо. Поверьте мне, на выкуп олигархов, включая того, кому принадлежит аэровокзал, потратили намного больше денег, чем надо, чтобы ставки по ипотеке в ближайшие пять лет были 8% годовых.



И потом, я все-таки практикующий предприниматель, помимо того, что 4 года работал в Парламенте и был автором ряда законов. Позавчера, например, прошел второе чтение мой закон, хотя, почему-то оттуда убрали мою фамилию, но это бывает. Кстати, интереснейший проект закона: «Об особом порядке досудебного соглашения со следствием». Важнейший инструмент для борьбы с организованной преступностью. Смысл его в том, что если человек состоит в организованной банде, будь то коррупционер, наемный убийца или торговец наркотиками, если он сдает банду, то может получить освобождение от уголовного преследования и занесение в программу защиты свидетелей. До сих пор закон этого не предусматривал.



Очень серьезная трехлетняя работа — неплохой опыт во взаимоотношениях с федеральными властями. Они меня отлично знают. Я искренне не собираюсь ставить их в неудобное положение. Я обычно если критикую, то аргументировано. И нам, конечно, никакие Сталинградские битвы в Сочи не нужны, мы можем все вместе осрамиться — это неправильно. И выборы, конечно, должны быть альтернативными. На мой взгляд, должны быть дискуссии с элементами общения «от дома к дому». Это правильный механизм. Мы не научились пользоваться выборами в 90-е годы, но это еще не основание, чтобы отбирать у нас губернаторские выборы. Мы все-таки не такие уж глупые и если бы власти следили за правильным проведением выборов, мы бы постепенно пришли к нормальным выборам.



Я недавно виделся со многими известными английскими политиками. Понятно, что произошло это в основном из-за покупки газеты. Я встречался и с премьер-министром и с лидером оппозиции. Конечно, можно только позавидовать англичанам в том смысле, что им есть из кого выбрать. А, познакомившись с Обамой, я был под большим впечатлением от морального настроя, который он создает. И, конечно, у американцев есть большое желание идти вперед. И поверьте, их инфраструктура по сравнению с нашей -несопоставима. Поэтому я и говорю, что мы — 19 век. У них 15 тысяч суперсовременных аэропортов, а у нас всего 300 и значительная часть из них не подлежит никакой критике. Сочинский аэропорт по сравнению с некоторыми еще ничего, если не считать аэровокзала, хоть взлетная полоса.



Так что мои приоритетные сочинские направления будут расставлены в ближайшем времени. Кампанию свою я бы хотел вести не через СМИ, а путем личного общения. Даже в Москве, где больше жителей и дойти до них намного сложнее, хотя бы в силу проживания в больших домах, которые заперты административным ресурсом и туда просто не попадешь. Я привык к тому, что нет доступа к некоторым СМИ или наружной рекламе. Ничего страшного я в этом не вижу. У нас сегодня есть Интернет, радио, есть масса других способов общения с людьми, которые любопытны и хотят что-то изменить.



Вполне возможно, что у кого-то было мнение, что я делаю все для пиара, но мне пиар не нужен, я кажется, итак достаточно известен. А потом, я считаю, что людей надо оценивать по делам, а не по разговорам. Так что я прямо отсюда еду сдавать документы в городскую избирательную комиссию.



Вопрос: Татьяна Киреева, собственный корреспондент «Интефакса»:



— Александр Евгеньевич, скажите, пожалуйста, принимаете ли Вы участие в строительстве олимпийских объектов, если нет, то почему?



Александр Лебедев:



— Я занимался строительством исключительно в рамках малоэтажного индивидуального панельно-деревянного жилья. Последние пять лет я потратил на создание новой отрасли. Когда-то в Крыму Путин был у меня в гостях в пансионате «Море», и мы с ним беседовали на эту тему. Я как раз тогда прилетел из Америки, где впервые увидел завод, и для меня было шоком, что мы не производим из дерева ничего кроме изб. Вот эта ориентированная древесная плита — она называется ОСБ — до сих пор в нашей стране не производится, а весь мир уже давно перешел на эти строительные материалы.



Основой американской экономики является строительство именно этого жилья. К концу прошлого года их строительство упало до 550 тысяч домов в месяц. Помножьте это на 12 и поймете, сколько они строят. Я думаю, мы строит несколько десятков тысяч более-менее приличных домов, которые можно отнести к этому классу. Остальное — это самопальное строительство



Я был шокирован, когда увидел, как качественный дом, который собирают за 24 часа. Я не говорю про «мобилхаусы», дома на колесах — они все-таки не очень подходят для нашего климата и менталитета. Хорошо, что отношение к деревянной малоэтажке в России изменилось за последние четыре года. Я тоже потрудился на эту тему. Я публиковал статьи во всех крупнейших газетах. Я снял реалити-шоу «Шанс», где рассказывало об этом направлении. Другое дело, что эту передачу смогло показать только ТНТ. Я очень хотел бы создать программу, которая бы развивала малый бизнес, с тем, чтобы государственная политика развернулась в эту сторону.



А олимпийские объекты, думаю, выгодные объекты. Я как-то последнее время не интересовался этим строительством. Я занимался авиационными перевозками, авиализиногом, ипотекой, малоэтажным доступным жильем и сельским хозяйством. У меня самое большое в стране картофельное хозяйство. Из всех этих бизнесов очень сложно извлечь прибыль. В свое время я довольно много научился зарабатывать на ценных бумагах. Тогда у меня была другая задача.



У меня есть опыт строительства. Есть опыт финансового понимания любой модели в любом бизнесе. Видимо, строительный бизнес в отношении олимпийских объектах меня мимо прошел. Может у вас есть какие-то данные по этому вопросу? Я помню, когда боролся с игорными заведениями в Москве, некоторые СМИ написали, что я владею лотереями в Питере. Пришлось целый год объяснять, что не имею к ним никакого отношения.



Кстати, насчет игорных заведений. Я автор закона, который предполагал вывод их за пределы городов. Я выступал за то, чтобы их убрали из центра города, где ходят дети, школьники, пенсионеры и другие категории граждан, которых легко обмануть. Я не выступал за специально-оборудованные зоны. Закон о четырех зонах — это переписанный мой закон. Поэтому сейчас сложилась очень интересная ситуация. Зоны — не готовы, а в стране — кризис. Игровые заведения стали платить какие-то налоги, после того, как была против них организованная наша компания, а рабочие места сейчас на вес золота.



Я вообще-то не ханжа и в курортных зонах не исключаю присутствия игровых заведений, но они должны быть в специально отведенных местах, как у американцев. Я летал, смотрел Лас–Вегас. Потрясающее зрелище. И никакого вреда для американского общества он не приносит, но это, правда, десятки лет огромного строительства. Это как семейное развлечение, люди мечтают поехать туда с детьми, потому что там — огромная развлекательная индустрия. Игра, во-первых, без обмана. Во-вторых, она не доводит никого до самоубийства, до преступной банды или до сумасшедшего дома. Я то выступал против этих негативных аспектов, потому что мы все доводим до абсурда. Есть у нас в российском характере такая крайность. Также как мы в 90-е года шарахнули тотальной демократией, которая перехлестывала через край. А потом наоборот все гайки закрутили и теперь говорим, что вот у нас такая модель суверенной демократии замечательная и выборы нам не нужны. Но без выборов, на самом деле, нельзя.



Вопрос: Евгений Титов, собственный корреспондент «Новой газеты»:



— Почему Ваш интерес вызвали именно эти выборы, насколько я помню, два раза проходили практически незаметные выборы. Почему Вы решили баллотироваться именно сейчас?



Александр Лебедев:



— Сочи традиционно — третья столица, стратегически важный город. Но, собственно, мы и в первой столице не без проблем живем. Когда я летал в Вашингтон, опоздал на самолет, как следствие пропустил важную встречу и все из-за московских пробок.



Сочи — город сам по себе особый, в котором, по сути, все те же проблемы, что и в Москве. Раньше он был городом федерального подчинения, потом его лишили такого статуса. Мне кажется, что это просвещенный современный город. Я в другом городе не стал бы говорить про американцев, все-таки наша официальная пропаганда преподносила очень серьезную американскую ксенофобию обывателю. Поэтому я очень хорошо понимаю отношение к Крыму. Так получилось, что я много лет самый крупный инвестор и самые большие современные объекты в Крыму — мои. И это тоже была не совсем коммерческая задача, а прибыль мы вкладывали в восстановление театра им. Чехова, в музей, в храм.



Понятно, что перед Сочи сейчас стоят серьезные задачи. Наверное, олимпиада тоже сыграла в этом не последнюю роль. У города есть шансы превратиться в российскую витрину. И в первую очередь я рассматриваю такие задачи, которые были бы мне по плечу. У меня, кстати, много нерешенных вопросов, которые при благоприятном исходе ситуации, я вынужден буду оставить. От медиа направления до благотворительной деятельности. Никто не отменял поддержку нашего онкоцентра, построенного в Питере, и оказания помощи московскому онкоцентру на Каширке. Это, поверьте мне, серьезный вопрос. И то, что мы с Володей Рыжковым и Горбачевым делаем по нашей партии — тоже серьезная тема.



Я довольно долго думал перед тем, как отдать документы на регистрацию. Мне кажется, Сочи сохранил либеральный закон, по-моему это чуть ли не единственный вариант, когда можно зарегистрироваться с помощью залога. С подписями всегда есть злоупотребления с обеих сторон: у тех, кто снимает за подписи, и у тех, кто собирает эти самые подписи. Поэтому Сочи куда более серьезный город в этом плане и куда более серьезные задачи здесь стоят.



Что касается деятельности в провинциальных городах, то я все-таки горжусь тем, что мы сделали самое большое и современное картофельное хозяйство на юге Тульской области. Я отлично знаю, как там живут люди. Но, наверное, неправильным было бы избираться там главой. Я итак содержу там детские сады, школы и т.д. Мы только дорог там не строим, а все остальное давно уже висит на нас, поскольку на уровне района денег нет ни на что. Ну и жизнь там ничтожна до такой степени, что нам пришлось построить жилье для своих сотрудников, которых привезли со всей страны, потому что еще и работать некому. Наш урожай 100 тысяч тонн картофеля — я считаю, что это хороший результат.



Вопрос:



— Есть поговорка, что бывших сотрудников спецслужб не бывает. Вас часто упрекают в том, что выполняете деликатные поручения силовиков. Можно вспомнить распад блока «Родина», «заземление» Лужкова и др. Развейте наши сомнения, что Вы здесь проводите спецоперацию.



Александр Лебедев:



— А зачем? Знаете, я много думал над этим...



У меня недавно было на ВВС какое-то очередной большое интервью, я там сказал, знаете, если вам так нравится КГБ как бренд, то это ваше дело. Я как-то приехал в Украину с Джоном Малковичем, Кевином Спейси и Томом Стоппардом, в театр имени Чехова. Что по этому поводу написала какая-то центральная газета? Что это была операция КГБ. Если теперь КГБ восстанавливает театр Чехова и привозит Малковича и Спейси — то надо гордиться этим КГБ.



КГБ прекратило свое существование в 1991 году. Нет никого из КГБ, может, есть отдельные люди, которые исповедуют им только ведомые правила 1937 года, как расстреливать в подавалах — я об этом не знаю.



Заземлять Лужкова — хорошо сказано. Но видите, у меня не получилось. Я вчера пока летел, прочел интервью Батуриной в «Ведомостях» о том, что она подарила «Харлей Девидсон» какому-то выдающемуся кавказцу, а он подарил ей «Майбах». Я думаю — это такая легализация «Майбаха». Надо было мне тоже подъехать на такой машине, чтобы не ударить лицом в грязь. Но потом я решил, что глупо ездить на «Майбахе» по крайней мере, мне такое никогда в голову не приходило — покупать «Бентли», «Ролс–Ройс» или «Майбах». Я и разницу в них не очень понимаю. Ну да ладно, мы все устроены по-разному. Для меня деньги всегда были инструментом созидания. Я не могу сказать, что во всем себе отказываю, но честно говоря, яхты меня не интересуют. Вся моя недвижимость за рубежом некоммерческая: в Париже — это культурный центр, можно об этом спросить у Галины Павловны Вишневской, она там не раз бывала, все гостиницы тоже одновременно имеют культурную функцию — там проходят выставки и другие мероприятия. Я как раз считаю, что мы — европейцы, и именно так должны к этому относиться.



Я специально создал компанию «Ред Вингз», которая, кстати, летает в Сочи. Но смысл этой компании был в том, что летаем мы только на Ту–204. Мы хотели продемонстрировать, что нашими современными самолетами можно летать. Но это дело нелегкое. Наша промышленность в силу того, что она государственная — не очень эффективна. Но в сезон мы летать будем. Подобную компанию мы создали в Дюссельдорфе в Германии. Она летает в Петербург и Москву. Я очень хочу их объединить, но не получается — законодательство, регулирования, правила...



Я хочу, как предприниматель, рассматривать немецкий и российский рынок единым, где проживают 220 млн. человек. А нельзя! Нельзя сделать компанию с двадцатью самолетами, надо иметь две по десять самолетов. И они испытывают от этого большие проблемы, потому что создание авиаперевозчика — это всегда много-много лет больших инвестиций. И не всегда ты выходишь на точку безубыточности. Вот сейчас — кризис, падение перевозок 35% и мне приходится дотировать. А дотировать тоже нечем, потому что раньше это были ценные бумаги акции-облигации, сейчас рынки обвалились, и этой подушки безопасности нет.



А мои отношения с государством конкуренты. Я, правда, считаю, что государство не должно быть собственником, никакого госсектора, который на самом деле госбизнес, не должно существовать в природе.



Представьте себе, вы — чиновник. Сидите и выбираете — так, сейчас я в Сочи буду что-то регулировать, какие-то площадки получать... а их отдам какому-то бизнесу, да еще и через конкурс, получается сам ни в чем не участвую... А какой у меня выбор? А я же могу кое-что на этом нажить! Потому что у меня есть какая-то компания или я торгую правами на что-то или еще чем-нибудь... И что он выберет? Человек — слаб, поэтому, конечно, он выберет второе.



Поэтому государство, как за рубежом, должно быть только регулятором. И одновременно, путем регулирования, оно должно наказывать плохих представителей частного сектора. А у нас частный сектор очень много плохих примеров показывал в последние годы. Но они не дают развернуться малому бизнесу.



Это отдельная тема. Второго апреля мы выступим в Москве с очередной Общественной антикризисной инициативой, с помощью нее мы кое-что стараемся подсказывать правительству. Я думаю, наша подсказка — прекратить выкупать олигархов и начать банкротить их в соответствии с законом, наконец, была услышана. Шувалов на прошлой неделе сказал, что мы больше олигархов спасать не будем. Слава Богу, а то я уже было испугался, подумал, что нет у нас важнее задачи, чем спасать олигархов. Рядового Дерипаску... А почему он назанимал 28 миллиардов, не понятно...



Так вот малый бизнес — это отдельная тема. Я бы приговорил какой-нибудь государственный банк кредитовать только малый бизнес. Нам нужны специальные омбудсмены, которым можно жаловаться на наезды. Медведев правильно говорит, что надо прекратить кошмарить бизнес, но необходимо это подкрепить институтом, который будет защищать малый бизнес. И, наконец, нужен доступ к льготным кредитам, нужно, чтобы где-то обучали. Вот вокруг этих небольших заводов, каждый из которых производит 500—100 домов, создается огромное количество рабочих мест для малого и среднего бизнеса.



Это выход из положения. Я знаю, что комиссия Шувалова серьезно этим занимается на федеральном уровне, но проблема низкой покупательной способности остается. У нас очень низкие доходы у граждан.



Я сторонник индивидуального дома. Я считаю, что в многоэтажном доме тебе принадлежит только воздух внутри бетонных стен. Все остальное — не твое. А ТСЖ это наиболее менее использованная форма за рубежом — она очень трудно реализуется. Представляете, там 100 квартиросъемщиков объединились и содержат чердак, подвал и т.д. Очень большая почва для злоупотреблений.



А индивидуальный дом — он твой всегда. Поэтому американские дома, которые начали строить в 50-е годы, реконструировали — потому что это твой дом. И участок твой. И территория Сочи позволяет индивидуальное строительство. Вам кажется, что нет земли, но, поверьте, получается, что нет земли во всей Российской Федерации. Объясняю почему — потому что ее всю прихватили чиновники. И потом решили, что цена земли будет как на Рублевке. И сколько ты не объясняешь, что это полный бред — бесполезно. Сейчас они с этой землей не знают что делать. Они под нее денег назанимали, друг с другом как-то поделили и беспрерывно воюют.



Здесь нужна власть, чтобы навести порядок. Я убежден, что несколько тысяч гектар для строительства 50-ти тысяч домов в год, это легкая задача для власти. Да, надо выкупить землю, но по разумным ценам. Правильно говорит Путин, по ценам сегодняшнего, а не вчерашнего дня надо выкупать и жилье, и землю.



Еще раз подчеркну, что сейчас это могут делать только отдельные личности, пока нет системы. Когда-нибудь, наверное, произойдет новая нормальная приватизация — не такая как была в 90-е годы, а другая, которая позволит участвовать в ней всем людям. Кстати, сейчас неплохой момент, чтобы забрать у олигархов то, что они получили неправедным образом. Подготовиться и объявить об этом. Ликвидировать государство как собственника и сделать его мощным регулятором.



Вопрос: Юлия Баранова, портал «ЮГА.ру» и «РБК»:



— Насколько я знаю, Вы баллотировали в Думу, представляя оппозиционное движение «Родина», сейчас Вы представляете «Единую Россию». Как Вы это прокомментируете?



Александр Лебедев:



— Я сейчас себя представляю как независимый кандидат. Я, действительно, был во фракции «Единой России» и мы много работали над очень серьезными законами. В «Родине» я состоял буквально один месяц. Если Вы помните, она создавалась «с колес» и там было довольно сложно разобраться. Кое-какие патриотические идеи, кое-какие ее лидеры на меня производили неплохое впечатление. Я и сейчас считаю, что Глазьев — неплохой экономист, а у Рогозина есть правильные взгляды. Но потом это движение очень быстро стало скатываться на националистические позиции — для меня это неприемлемо. Когда я баллотировался в мэры «Родина» меня поддерживала, как и другие тридцать московских движений. Мэрские выборы я проиграл, но я был обречен — это совершенно понятно. Мне хотелось продемонстрировать, что не надо нашему мэру с таким мощнейшим ресурсом и популярностью, на тот момент, бороться самому с собой, выставляя пару подставных теней. Это просто срамота какая-то для современного российского города.



Честно говоря, итогами мэрских выборов 2003 года я был удивлен. Я был готов к 1—1,5% голосов избирателей, а 13% было немыслимым результатом. Я не хочу здесь переоценивать свою роль. Меня люди и не могли узнать за три неделю, особенно без доступа к федеральным электронным СМИ, они тогда были выключены. А по ТВЦ до сих пор показывают про меня разные смешные фильмы. Я бы даже сказал, что эти фильмы мне в плюс, а не в минус — я иногда их посматриваю. Я, по-моему, единственный о ком показывают часовые фильмы по федеральному каналу. Удивительно.



Из «Родины» я вышел в 2004 году, когда Дума начала работать и присоединился к партии «Единая Россия». Я считаю, это был правильный шаг, потому что надо созидательно работать. Еще сотрудничал с партией «Справедливая Россия», даже возглавлял их. У нас некие договоренности. На мой взгляд, что-то у нас там не получилось, ну, ничего страшного. Я побывал во многих партиях, но я не вижу в этом ничего отрицательного. Если честно, партии сами приглашали меня. Я считаю, что от этого что-то выигрывал.



В настоящее время у нас с Владимиром Рыжковым есть кое-какие взгляды по поводу возможного проекта Независимой Демократической Партии России (НДПР). Нас не столько беспокоит регистрация партии, сколько некая политическая апатия граждан в стране. Я их отлично понимаю — они разочарованы в партиях. Как говорил мой сын, когда ему было три года, для того, чтобы полететь на Марс, «надо предпринять все возможное». Так и здесь.



Я считаю, что мы во многом сами можем менять нашу жизнь к лучшему. Хотя, у нас есть такая национальная черта, мы не японцы. Если с японцами что-то происходит плохое или хорошее — они винят себя в этом. А мы виним кого-нибудь. В этом виноват Горбачев, в этом — Ельцин, в этом — Путин, в этом — еще кто-нибудь, но только не мы! Я как раз сторонник того, нам самим надо многие вопросы решать.



Но мы не верим в это. Мы очень недоверчивые. Я понимаю, проще было бы, если бы Лебедев сказал — я приехал помочь вам нажить больше денег. Только зачем это — я не совсем понимаю. Все эти бессмысленные списки, типа Форбса, которые я, кстати, с удовольствием покинул, а вот список журнала «Финанс.» пока не могу покинуть, наверное, в суд на них придется подавать. Это просто возмутительно. Людям в глаза невозможно смотреть. Кто после этих списков поверит, что предприниматель может быть созидателем и будет что-то хорошее делать для других.



Сложно объяснить, что ты выращиваешь картофель, чтобы кормить Москву и Санкт–Петербург. Думают, наверняка, есть какой-то тайный план. Но, поверьте, чтобы вырастить картофель в нашей стране или создать крупного авиаперевозчика — надо профессионально трудится очень много лет, да еще и кучу денег туда вложить. Я деньги у правительства не занимаю, не хожу в государственные банки — мне это абсолютно неинтересно. Иногда их критикую, но считаю, что это конструктивная критика.



По олимпиаде, конечно, надо им помогать. Но эта помощь не всегда должна выражаться в «вылизывании», иногда она может быть критикой. А выборы сами по себе помощь, а не вред. И неправильно думать, что мы как народ не в состоянии выбрать себе мэра или губернатора. Мы уже вполне созрели. За 20 лет прошли значительную часть пути. И сейчас мы должны идти дальше.



Вопрос: Дмитрий Копцов, ИА «Кавказский узел»:



— Если Вы выиграете выборы, как Вы собираетесь решать экологические проблемы в Сочи?



Александр Лебедев:



— Недавно я обнаружил у себя в крови повышенное содержание свинца. Не могу сказать, что это сильно меня порадовало, но и не сильно испугало. Я делал анализ в Москве, а потом повторно перепроверялся в Швейцарии. Так вот один врач мне сказал, что у всех москвичей анализы более-менее одинаковые. Во-первых, это пробки. Во-вторых, плохой бензин. По некачественному бензину это серьезная проблема. Чтобы построить новый завод по переработке качественно бензина по стандарту евро–4, боюсь, у меня денег не хватит. А вот почему наши доблестные нефтяные олигархи не построили ничего подобного — это вопрос к властям. А делать-то это придется все равно.



Теперь, пробки. Когда машины двигаются в потоке со скоростью 7—8 километров в час, все, что они при этом производят — остается в нас. Интересна альтернативная энергетика. Вместо дизеля и газа. Пока это звучит как вещь невозможная. На самом деле даже в гидроэнергетики есть небольшие установки, которые производят нужное количество энергии. И это требует небольших инвестиций.



Например, индивидуальная система отопления на пилетах добавляет к дому в среднем при оптовых закупках — три тысячи долларов. Я у себя в гостинице в Италии перед выставкой Энтони Гормли, перешел с газа на пилеты (в Европе газ дорогой). На первом этапе (1,5 года) мне это обошлось в лишних 15 тысяч евро. Но, во-первых, это экологически чисто и мне это приятно. Я не хочу выбрасывать в воздух СО.



Есть темы, которые я хорошо знаю на примере Москвы, например, по мусоросжигающим предприятиям, которые экологически крайне вредны. Для начала еще надо правильно изучить экологическую обстановку. У нас же есть экологическая милиция. Но в Москве я ей не верю — она боится властей.



Мне иногда хочется уехать из Москвы, во всяком случае, я в городе уже не останавливаюсь. Но с другой стороны, чтобы доехать вечером с работы до дома мне надо 20 минут, а еду я два с половиной часа. И что я делаю в это время: звоню, читаю, выхожу в Интернет и... дышу отравленным воздухом. Чудовищная история.



Чтобы разгрести пробки в Москве необходимо полгода. Это простые логистические решения, которые находятся в системе. Берем Кутузовский проспект, делаем специальные углубления для общественного транспорта, делаем реверсные полосы движения, в одну сторону электронные, заставляем ГАИ работать так, чтобы не мешали транспорту, запрещаем грузовики и т.д. Это не триллионы, которые Лужков просит у федералов для того, чтобы организовать тоннели глубинного залегания и вырыть их ниже метро. И что тогда получится из этого?



Я заказал по Сочи отдельное исследование, поэтому на Ваш вопрос я смогу ответить точнее через пару недель. Но совсем простых решений здесь нет: мы не можем отказаться от машин, потому что у нас плохой бензин.



Вопрос: Анна Мартынова, газета «Новости Сочи»:



— В 2007 в своем интервью одному из британских глянцевых журналов Вы сказали, что восемь месяцев назад Вас пытались отравить полонием, также как и Литвиненко и, якобы, должно это было произойти в центре Москвы. На Ваш взгляд, кому это было нужно?



Александр Лебедев:



— Английские СМИ, как и наши, любят мистификации. Это был журнал «Татлер», главный редактор которого сейчас возглавляет «Ивнинг Стандарт», которая в свою очередь, принадлежит мне. Я сказал на самом деле, что это было в каком-то лохматом году. Также как есть в крови свинец и ртуть и небезынтересно посмотреть, откуда это. Вот, собственно, и все. Так же я сказал, что над этим можно посмеяться, потому что искать во всем подобно рода заговоры — довольно смешно. Это задача моей службы безопасности. Это было, чуть ли после выборов в 2004 году и после проверки оказалось все, чтов се хорошо. Потом вся эта информация попала в «Тайм», и в январе, когда у нас теперь неделю вся страна отдыхает — чиновники в Куршавеле, а мы дома сидим — об этом сообщило «Эхо Москвы». Так что это типичная «газетная утка».



Вопрос: Инга Габеши, телекомпания ФКТ «Сочи»:



— Ваша покупка «Ивнинг Стандарт» — это новая мода российских олигархов, заданная Березовским или Абрамовичем и почему бы не вкладывать деньги в Россию, в ее предприятияили например, в нашу олимпиаду?



Александр Лебедев:



— Чувствуется, Вас подготовили к вопросу, Вы уж не обижайтесь. Не надо меня сравнивать ни с какими олигархами, я список «Форбс» покинул и могу честно смотреть гражданам в глаза.



Ну, во-первых, я поддерживаю «Новую газету» ни один год. Вы, наверное, об этом знаете. Не слышали? Ну теперь знаете. Есть ли еще кто-то в стране, кто готов поддержат «Новую газету»? Я никого не нашел. Мне довольно одиноко иногда бывает, знаете ли? И вообще я довольно известен тем, что делаю в стране. Все это я повторюсь, я делаю в России.



Что касается «Ивнинг Стандарт». Мне, во-первых, было жалко, что может закрыться газета, которой 180 лет. Во-вторых, я сторонник того, что глобализация будет идти гораздо быстрее, чем мы думаем. И для того, чтобы противостоять неправильным бюрократическим трендам, нам надо думать о том, чтобы печатные глобальные медиа объединялись в одно. Я про электронные СМИ не думаю — это дорого и невозможно, а у нас это еще и государственная вотчина. У меня есть некоторое метафизическое представление о том, что выйдет совместная «Новая газета» и «Ивнинг Стандарт». Но это мероприятие внутреннее российское, оно не английское. Я не собираюсь вмешиваться в английскую внутреннюю политику. Я там всех знаю. Кстати, англичане к разведчикам относятся с большим пиететом и тот факт, что я работал в Лондоне, их не пугает, потому что никого я не пытался проткнуть отравленным зонтиком.



Да и потом последние десятилетия мы были уже другой страной. Разведка делала для перестройки не меньше, чем последний наш руководитель партии. Так что поживем — увидим. Просто ответить на этот вопрос сложно. Я могу, конечно, сказать, что «Ивнинг Стандарт» выиграла выборы у Кена Ливингстона, а он — друг Лужкова. За одно это надо было помочь ей.



А потом, я же ее не купил. Сделка завершилась тем, что мои деньги попадают в капитал компании, а там работают 200 журналистов. Я вообще не вижу этих международных границ. Я хочу объединить свою немецкую авиакомпанию и российскую, чтобы не было границ. А они есть. Мы отграничиваемся от Европы сами. Такое впечатление, что хотим окружить себя врагами в дремучих лесах. Зачем мы нужны врагам? То пугали нас китайцами, у которых свой внутренний емкий рынок, мы им не особенно нужны. С нашим сырьем мы можем оказаться никому не нужны. А какая еще может быть причина? Наши ракеты? Кому они нужны? Наша территория? Тоже странно, если мы, проживая численностью всего 142 миллиона человек, считаем, что у нас нет земли, тогда я не понимаю какая ценность в этой территории.



Давайте посмотрим на мир более глобально. Я первый россиянин, которому разрешили купить крупнейшую западную газету. Мне это лестно. А Березовский что покупал? Я даже не знаю, кто это. Абрамович купил футбольный клуб. Что я могу сказать? Во-первых, он рентабельный, а «Ивнинг Стандарт» — убыточная газета. Они совсем разные роли играют в обществе. Я считаю, что английские газеты — важнейший инструмент демократического устройства английского общества.



Газеты куда влиятельней, чем политики. Это здорово. Я бы хотел, чтобы у нас журналисты были влиятельней политиков. Чтобы все, что вы сказали, немедленно превращалось в здоровый скандал, через конфликт решая какую-то проблему. Чтобы было понятно — этот жулик, этот ничего не понимает, говорит какие-то глупости. Может быть, это шаг, чтобы сделать вас более влиятельными.



Вопрос: Ирина Тодоренко, газета «Черноморская здравница»:



— Наверняка Вы знаете, как проходили предыдущие выборы в Сочи и знаете, что такое мощнейший административный ресурс. Что Вы можете сделать в этой ситуации?



Александр Лебедев:



— Знаете, я бы не переоценивал административный ресурс. Я сталкивался с более жестким. Москва в этом смысле выстроена как какая-то крепость. У меня была там газета «Пробка», которая раздавалась водителям в пробках, и всех ее распространителей забирали в обезьянник, поэтому в итоге ее некому было распространять. А еще из одной газеты, тоже закрытой, девушка Айгуль Махмутова в тюрьме сидит по сфабрикованному уголовному делу. Она занималась ее распространением. Ну, ничего, я думаю, что в ближайшее время мы вернемся к ее судьбе. Это сфабрикованное дело скоро будет в Верховном суде. В московском суде уже нечего было ловить, там все под контролем. Поэтому я приучен к более жесткому административному ресурсу.



Тут ответ простой — искать варианты, где нет такого жесткого контроля. Я имею в виду медиа. Использование каких-то приемов избирательной кампании «от двери к двери». Для того чтобы до меня достучаться надо предложить что-нибудь такое, чтобы мне было интересно. Это вполне нормально.



То, что делает Борис Немцов, ходит по улицам, жмет руки и разговаривает — это правильно. А почему нет? Посмотрим? Мне кажется, что административный ресурс — ресурсом, но способности россиян соображать никто не отменял. Поэтому мне кажется, выборы будут интересовать всех — невозможно всем людям приказать делать одно и тоже. Про вопросы, связанные с фальсификацией я бы не стал пока никаких подозрений высказывать. Я исхожу из того, что это могут быть нормальные выборы. Разумные граждане проявят к ним интерес, сами кого-то выберут, В конце концов, найти какую-то брошюру, почитать спецвыпуск газеты или услышать выступление по радио у всех возможность будет.



Есть люди, которые совсем апатичны, которые считают, что ничего хорошего ни из выборов, ни из партий, ни из политиков, ни из обещаний — не получится. И зря. Политическая конкуренция — это единственный институт на данный момент. Конечно, должен быть еще институт независимой судебной власти, независимых СМИ. Наши партии я оцениваю как слабенькие, слишком они ручные. Поэтому как говорится, я «от бабушки ушел и от дедушки ушел». Я со многими руководителями партий дружу, у меня хорошие со всеми отношения. Но все время думаю о какой-нибудь независимой партии, которые была бы создана «снизу».



Последние выборы, где победителю досталось 85% — не было альтернативности. То есть административный ресурс принадлежал себе же. Я себя предлагаю, а бороться мне не с кем, получается, выбора не было никакого. То, что радует меня в Сочи — это наличие выбора. Я немного удивлен выдвижением Волочковой, но для придания дополнительного пиара всей кампании — ради Бога. Растащат голоса — старый прием — тоже будет неплохо, значит, нужен второй тур. Главное, чтобы жители не считали, что выборы — это какая-то ерунда. Это уже апатия, с которой трудно бороться. Мне кажется сочинцы не такие, они отлично все понимают. Мне кажется города туристическо-курортной инфраструктуры — более продвинутые, потому что принимают туристов, понимают, какая существует зависимость от курортного сезона, от рекламы, от чистоты улиц, от экологии, от состояния моря. А как по-другому?



Вопрос:



— Вы будете выращивать картофель в Сочи? У нас картофель привозной. Кто для Вас главный конкурент: Немцов или Пахомов?



Александр Лебедев:



— Насчет картофеля. Вы же понимаете, что климатические условия очень важны для тех или иных сельскохозяйственных культур. Если честно, надо посмотреть какие цены в Сочи на картофель, подозреваю, что московские. Интересно, что в России цены на картофель выше, чем в Америке. Это довольно тяжелая для выращивания культура, но я не вижу никакой проблемы с ее ввозом.



Я бы по-другому поступил. Единственные свободные сочинские земли — это земли сельхоз назначения. Вы, наверное, знаете, что у нас законодательство немного странное. Несмотря на то, что оно позволяет штрафовать за землю, которую не используют по назначению, на самом деле перевод части такой земли (в разумных пределах) для малоэтажного строительства процедура очень долгая. Надо посмотреть, так ли нужны земли для сельхозназначения в Сочи. В России десятки миллионов гектар сельскохозяйственный земель, выведенных из оборота. На них ничего не происходит. Почему мы так над ними трясемся — не понятно. Не надо переоценивать нашу продовольственную зависимость, но с картофелем у нас все в порядке. Импорт всего два миллиона тонн, если не ошибаюсь.



Мне не совсем понятно, зачем в Сочи выращивать картофель? Вы считаете, цены снизятся? Я подсчитаю, скажу Вам в следующий раз, это нетрудно сделать. Просто существует же еще надбавка на продукт в монопольных сетях. Я продаю картофель по отпускной цене (до конца 2008 года) 6—6,5 рублей за килограмм. До Москвы везти его 200 километров, плюс расфасовка и упаковка, кстати, в сентябре мы введем в эксплуатацию самый большой завод в мире по расфасовке и упаковке. Посчитайте, сколько должен стоить килограмм картофеля? Хорошо, я буду отпускать его по 8—10 рублей за килограмм. Почему в сетях «Азбука вкуса», например, она стоит 130 рублей. Я не понимаю. Где-то есть 80—100 рублей.



Я недавно продавал картофель напрямую — на ярмарке. В Москве есть такие — ярмарки выходного дня. Там цены чуть пониже. У нас очень быстро смели весь прошлогодний урожай картошки. Я был очень удивлен. Хотел подшутить над властями, но в какой-то префектуре просто «облизали» наши грузовики, поставили даже милицию нас охранять. Причем, никто не знал, что я это делаю. Правда, сначала я хотел сам быть продавцом, переодеться, наклеить усы, парик и продавать. Но не понадобилось.



Я большой специалист по таким шуточкам во время выборов. Хотя это и выглядит порой эпатажно, но зато позволяет увидеть совсем другую картину жизни. Я, например, ездил, переодевшись в московском метро, потому что меня люди знают и узнают. А вот загримировавшись можно наблюдать за тем, что на самом деле происходит в подземке. Это очень интересно — совсем другая картинка. Я обычный человек и ни от чего не прячусь.



По поводу конкуренции — давайте дождемся регистрации. Конечно, и.о. мэра, безусловно, соперник. Борис — соперник тоже, но, думаю, у нас будут разные точки зрения. И это нормально, при всем при том, что я отношусь к нему с уважением. У нас могут быть разные методы ведения избирательной кампании.



Вообще все участники будут разными. А определять их как можно? По программе, смотреть, может человек это сделать или нет. Это уже на уровне восприятия. Мы вообще живем представлениями. У нас есть представление о федеральной власти, о региональной власти, о мэрии и, наверное, обо мне будет какое-то представление. Мне бы хотелось, чтобы они были максимально приближены к фактам.



Пока рано о ком бы то ни было говорить. Коммунисты? Они набрали, по-моему, 12% на последних выборах, значит, какой-то свой электорат они разберут. Вся эта калькуляция немножко преждевременная. Надо дождаться регистрации.



Вопрос:



— Не боитесь ли Вы вчерашнего нападения на Немцова, которого облил нашатырным спиртом?



Александр Лебедев:



— Провокации — это неотъемлемая часть выборов. Нашатырный спирт давно не пробовал. Сегодня сострил на «Серебряном дожде». Помните, как Остап отвечал Паниковскому — «знаете, я тоже когда-то был мистиком-одиночкой, и меня можно было запугать простым финским ножом». Так что в силу моих обстоятельств, связанных с игорной мафией, меня, кстати, и строительная мафия недолюбливает, я пользуюсь охраной. Но никакая охрана не спасет, если кто-то решится на покушение, поэтому к этому надо относится по-философски.



Вопрос: Максим Ковригин, газета «Слухи»:



— Когда Вы последний раз отдыхали в Сочи и как Вы оцениваете уровень сочинского сервиса?



Александр Лебедев:



— В Сочи я отдыхал несколько раз, ездил лет до 12 лет с родителями. Джугба, Лазаревское, Туапсе... В последние мои поездки я останавливался либо у друзей, либо в гостинице. Как вам сказать? Я был в мире во многих местах. От Мальдивских островов и Монголии до Ботсваны, Галапагосских островов, ЮАР и Намибии. Конечно, есть в Сочи экологические проблемы, уровень сервиса растет. Сегодня остановился в гостинице — там было довольно приятно. Путешествуя по другим российским городам, особенно по Сибири, я был сильно негативно удивлен, познакомившись с некоторыми гостиницами.



Сочи — город ухоженный. А потом, многое зависит от климата, природы, людей... но всегда есть над чем работать, никогда не надо расслабляться. Тем более что туристический бизнес потрясающе конкурентный. Я настолько был поражен в Ботсване, не понимая, каким образом можно строить экогостинницы в дельте Акаванго, куда можно долететь только на винтовом самолете за два часа. Их по требованиям должны через три года убирать, чтобы не осталось никаких следов. Все они деревянные, а системы — автономные. Как они это делают в Африке, где канализация и вода — все есть прямо внутри, а вокруг львы и слоны. Вот это мастерство. Поэтому у нас все еще впереди.



Пока, конечно, мы отстаем, и это надо признавать. Я ничего плохого в признании заболевания не вижу. Если его можно вылечить. Плохо, когда мы занимаемся плацебо. Конечно, мы — примитивная экономика. Посмотрите, что нас окружает? Вы видите здесь что-нибудь, что произведено у нас? Отделочные материалы, одежда, столы, техника? Нет. Так получилось, что теперь делать? Давайте годиться добычей сырья. Но ведь это не требует больших интеллектуальных усилий. У меня есть какая-то опытная компания, которая бурит, разведывает, применяет новые технологии. Но я вам скажу, настолько это примитивно и просто — через ржавые трубы, на ржавых бензовозах и все туда. Теперь еще в Китай возить будем.



Конечно, нам везде нужна модернизация и структурные реформы. Я сам лично поддерживаю 60 предприятий малого бизнеса по всей стране от маленьких гостиниц в Волгоградской области до торговых точек в Бердске под Новосибирском. Я очень любопытен. У меня есть несколько ресторанов в Москве и в Лондоне. Но в основном я помогаю кому-то, мне это интересно — это хороший барометр в экономике. А потом я столько раз проваливался в малом бизнесе в 90-е года. Потом заработал много денег в финансовой сфере. Я же не участвовал ни в какой приватизации и в сырье и поэтому, я неплохо понимаю все многие виды деятельности малого бизнеса.



Во всяком случае, со мной можно разговаривать, я готов слушать. А пока я еще не разговаривал с тем, кому принадлежат сочинские туристические объекты.



Вопрос:



— Что Вы думаете о децентрализации олимпиады?



Александр Лебедев:



— Эта идея не лишена смысла, ее можно обсудить. У нас транспорт в стране работает нормально — можно прилететь на открытие олимпиады, а потом перелететь в Москву, Питер, Челябинск или Ярославль, где построены современные спортивные объекты. Потом, мне инетерсно спросить сочинцев, некоторые объекты, которые хотят построить в Имеретинской долине вряд ли будут круглый год эксплуатироваться, они вообще нужны? Или важнее за счет этого решить проблему строительства индивидуального жилья? Есть тема для того, чтобы поговорить.



Мне кажется, что здесь могут быть какие-то интересы по освоению денег. Как и всякая бюрократия, хочется освоить побольше строительной сметы. Я хотел бы просто поговорить и с Дмитрием Козаком, может быть, с премьер-министром. Узнать, что они думают на эту тему. Чтобы не превращать это в разыгрывание оппозиционной карты. Эту идею лучше разумно обсудить. Может быть, я чего-то на эту тему не знаю.



Пока она представляется мне перспективной, чтобы ее обсудить и не мешать развитию итак несколько запущенных олимпийских строек. Возможно, мы с вами что-то сэкономим, а федеральные власти заберут эти деньги в бюджет и начнут какой-нибудь остров «Русский» строить, который не понятно, зачем нужен. На этом острове никто не живет и думать, что там будет какая-то туристическая Мекка, на мой взгляд, несерьезно.



Поэтому нужно как следует посчитать, чего мы добьемся переносом, и какой будет экономия. Конечно, если это будут 100 млрд. рублей, которые могут пойти на дополнительные инфраструктурные решения в Сочи, сделать качественными дороги, аэропорт, экологию, энергетику, очистные сооружения и подготовку площадок для индивидуального жилья для людей, которые что-то теряют от проведения олимпиады — это супер. Главное, чтобы это не было лозунгом, который ни к чему не приведет.



Вопрос: Юрий Марьянов, компания «Пиар Сочи»



— Вчера в новостях по 1 каналу показывали пространное интервью нашего премьер-министра, посвященное выборам в городе Сочи. Вы его смотрели?



Александр Лебедев:



— Нет, я его не видел. Я видел сегодня на новостной ленте его высказывания, он надеется, что выборы пройдут нормально.



Вопрос:



— Вы так легко сказали, что можно переговорить на эту тему с Козаком или Путиным. А власть будет разговаривать с Вами на эту тему?



Александр Лебедев:



— Конечно, уверен. Сегодня с одним из них я переговорю, просто мы вчера разминулись в аэропорту. Насчет премьер-министра, посмотрим. А почему они должны со мной не разговаривать? Там что-то было сказано про пену, но я думаю, что это скорей всего какие-то элементы высказываний представителя «Солидарности». Но это вполне нормально. У нас идет некая политическая борьба. «Солидарность» у нас оппозиционная политическая сила. Я ничего в этом не увидел в заявлении такого, кроме надежды на то, что выборы не помешают подготовке к проведению олимпиады. Вот, собственно, и весь месседж.



Вопрос:



— Там была фраза, чтобы никто не использовал выборы для удовлетворения своих амбиций.



Александр Лебедев:



— Все-таки Путин у власти 10 лет. Я, например, наизусть знаю многие его цитаты. Я согласен — не надо использовать проект в Сочи для удовлетворения своих амбиций. Пожалуй, так. Не очень понимаю, что такое удовлетворение амбиций. Мне кажется, это такая риторика, которая достаточно традиционна. Люди, находящиеся у власти, должны относиться к какой-то оппозиции, особенно к несистемной, с некоторым флером пренебрежения и критики. Это нормальная ситуация, здесь нет ничего плохого.



Интересней, что Медведев говорил вчера, по поводу того, что землей олимпийские объекты обеспечен на 100%, а жилищные темы — на 50%. Это интересно. Я занимался спортом как раз, и часть посмотрел в Москве, а потом поехал в аэропорт. Я внимательно слушал первое выступление Медведева, а во время второй части, я видимо, летел.



Я считаю, что проблема жилья — это основная проблема по всей стране. У нас миллиард квадратных метров ветхого аварийного жилья.



Вопрос: Татьяна Полинюк, «ИТАР–ТАСС»:



— Каждый кандидат на пост мэра, так или иначе использует тему подготовки к олимпиаде. Полномочия мэра, которого мы изберем, завершатся как раз в 2015 году, готовы ли Вы работать в Сочи в 2015 году?



Александр Лебедев:



— Почему нет, если я вам понравлюсь? Это же зависит от того, что мне удастся сделать. Во, например, я до сих пор переживаю, что кое-что не смог сделать в Москве. Я построил в Питере онкоцентр имени Раисы Горбачевой — он самый большой в стране, делает 500 операций в год. А в Москве я пытаюсь уже три года сделать то же самое. Более того на территории онкоцентра на Каширке стоят пять недостроенных корпусов. Там должны жить дети и родители, там должны делать операции. Нам приходится размещать детей за счет средств Благотворительного резервного фонда на частных квартирах. Я написал в правительство 100 писем на эту тему. Почему в Москве нельзя разрешить строительство?



А теперь у меня к тому же возникли некоторые проблемы с ликвидностью. Сейчас я не могу найти 10 млн. долларов, чтобы достроить эти корпуса, но разрешения как не было, так и нет. Почему так происходит — не понимаю. Из нелюбви ко мне?



Ну да, у нас отношения с мэром сильно испорчены. Но к этому, на мой взгляд, надо относится по-мужски. Чего ж хорошего, если твой собственный канал тебе везде «вылизывает»? К этому надо относится с подозрением, можно же адекватную самооценку утратить. На самом деле сегодняшние проблемы в Москве чудовищны. Если бы мне что-то из того, что я планировал в Москве, удалось бы сделать в Сочи, было бы замечательно.



Я понимаю сочинцев, и сам негативно отношусь к кадровой чехарде. Если за два года сменилось четыре мэра, что же хорошего? Это значит, в городе не решается ни одна проблема.



Вопрос:



— Город Сочи, несмотря ни на что — туристическая Мекка. И об этом все приходящие к нам начальники сначала забывают, а мы им долго рассказываем, что самое главное — сохранить курорт Сочи. Главная проблема — дорогой проезд до Сочи. Была идея создать чартерные рейсы, но это понятно кому под силу. Смогли бы это взять на себя?



Александр Лебедев:



— Мне потом припишут, что я тут какую-то коммерцию начал. Я «Ред Вингзом» на Ту–204 летаю в Сочи весь сезон. Надо посмотреть какое качество наших перевозок. Я еще 30% акционер «Аэрофлота», сейчас там, видимо, будет меняться генеральный директор, буквально на днях. Вот к новому генеральному директору и вопрос. Конечно, «Аэрофлоту» это сделать проще.



Во всяком случае, предмет этот я понимаю. Не думаю, что сейчас я выдам вам какое-то решение. У меня здесь есть некоторый конфликт интересов. Если вдруг в силу моего мэрского положения я буду летать чаще, и это будет низкобюджетный перевозчик, меня все равно могут упрекнуть. Я знаю, как это делается. Я же никому не могу объяснить, что большое количество денег инвестировал в новую экономику и ничего пока оттуда не могу получить. «Нет», скажут, «он же был в списке «Форбс»». Слава Богу, что меня убрали из этого списка, я позвонил всем редакторам крупных западных журналов и попросил убедить редактора «Форбс», меня оттуда вычеркнуть.



Я услышал эту тему. Для меня-то как разу курортный статус города абсолютно понятен. Я столько времени провел в Крыму, решая эти же вопросы, так что я их знаю неплохо. А параллели мне вполне понятны.



Спасибо.