Некогда почти демонизированный Андрей Вавилов, протеже Егора Гайдара, деловой партнёр банкира Александра Лебедева, срочно покинул Родину, отправившись в дальние земли на лечение.

Обострение хворей у Андрея Петровича удивительным образом совпало с возобновлением Генеральной прокуратурой следствия по давнему хищению трёхсот миллионов долларов, выделенных государством для финансирования производства на экспорт истребителей МиГ–29. В этом деле, которое неоднократно открывалось и вновь закрывалось (последний раз — в 2000 году), в числе главных фигурантов и бывший несменяемый заместитель министра финансов, банкир, а ныне сенатор от Пензенской области Вавилов. Но он опять «ушёл»? Вернётся ли? Или опять пополнится российская часть списка Интерпола? Между тем говорят, что с очередным уходом Вавилова в стране каждый раз начинается новая эпоха. Вот такой «печальный демон, дух изгнанья».

С «горшка» — в министры

Андрей Вавилов, одна из ключевых фигур эпохи нашего первоначального накопления, был вынесен на самый верх мутной «завлабовской» волной, накрывшей молодое российское государство в самом начале девяностых. Перестройка сразу не открыла перед грамотным и настойчивым специалистом лучезарных горизонтов. Окончив Московский институт управления по специальности «экономист-кибернетик», Андрей Вавилов скромно трудился программистом в Минздраве, куда ежедневно добирался из своей квартирки в Люберцах.

Но страна была беременна новыми сногсшибательными экономическими идеями. Ширились различные семинары и просто околоэкономические тусовки, на которых на радость будущей демократической России и перезнакомились будущие министры ельцинской поры, первые банкиры и финансовые алхимики. Тогда же замечен был и неприметный очкарик, типичный ботаник Вавилов, понравившийся самому Егору Тимуровичу.

Но время было стремительное, абстрактные мечты стали реальностью. Гайдар рекомендовал коллегу Вавилова для работы над ставшей позже нарицательной экономической программой «Четыреста дней», вскоре переименованной в «Пятьсот дней». Экономического чуда не свершилось, программа закончилась пшиком.

Но чутьё Вавилова не подвело, он резко отошёл от излишне академических коллег Явлинского и примкнул опять к Гайдару, и.о. премьера первого суверенного российского правительства.

И ему воздалось сторицей! Новый глава кабинета направил старательного экономиста в Министерство экономики и финансов главой управления. А когда это ведомство раздвоилось, лично привёз Вавилова в Минфин, чтобы представить его коллективу в качестве первого зама министра финансов.

Андрей Петрович въехал в свой кабинет № 508, в котором и пересидел — страшно сказать! — пятерых министров финансов.

Приходили и уходили — Барчук, Федоров, Дубинин, Пансков, Лившиц — а Вавилов не просто считался несменяемым и незаменимым, но постепенно стал для многих олицетворять изнанку специфики нашего затянувшегося переходного периода. С хитрыми схемами взаимозачётов, удивительным искусством извлечения прибыли из дефицитного бюджета и неподъёмных долгов. Апофеозом этой финансовой алхимии стали схемы денежных потоков (если не сказать — золотых дождей), умело направленных на финансирование президентской кампании Бориса Ельцина в 1996 году.

Впрочем, о перипетиях с коробками от ксероксов, о специальном, выпущенном под выборы займе, о странным образом растворившемся в это же время очередном заёмном транше Международного валютного фонда написано уже достаточно много.

Отметим только, что когда обиженный Вавилов в ответ на многочисленные обвинения заявлял, что у него «есть существенные заслуги перед Родиной», многие наблюдатели связывали эту цитату с искусно проведённой кампанией по переизбранию первого президента.

Олимпийцам подсобили... сахаром

Собственно, активизированное сейчас дело о миллионах долларов, так и не дошедших до авиастроителей, — лишь один из штрихов к портрету эпохи. В начале 1997 года для реализации крупного контракта на поставки истребителей-перехватчиков в Индию Минфин своим решением выделил производителю МиГов ВПК МАПО кредит в 231 миллион долларов. Правда, деньги непосредственно в руки авиастроителям передавать никто и не собирался. Наоборот, была выбрана изуверская схема, по которой миллионы сначала переводились на счета МФК, банка, который должен был купить на казённые средства облигации внутреннего валютного займа. Затем эти облигации планировалось разместить на счетах «миговцев», но в другом коммерческом банке.

Классический вариант доставания левого уха правой рукой. От имени государства такую схему круговорота денег подписал Андрей Вавилов. И через несколько месяцев такого коловращения деньги бесследно растворились, не оставив ни единого следа на счетах собственно авиастроителей. Судя по всему, не для этого они и запускались по столь крутому маршруту. Естественно, уже в сентябре того же года Генпрокуратура впервые возбудила уголовное дело по статье хищения в особо крупных размерах. А Минфин на голубом глазу потребовал от МАПО возращения уже 290 миллионов с учётом набежавших процентов. Причём за решётку отправился не государственный чиновник, числившийся в свидетелях, а руководитель авиационной фирмы А.Безруков. В конце концов с него были сняты обвинения, но поиск уплывших миллионов это не облегчило.

Вообще роль банка МФК в жизни Вавилова особая. Злые языки утверждали, что для этого кредитного учреждения он сделал чуть больше, чем для остальной страны в целом. Недаром после своего ухода из Минфина он прямиком пересел в кресло президента МФК. Список вавиловских благодеяний на счёт его запасного аэродрома впечатляет. Чего стоил один только приказ Минфина «О выпуске облигаций государственных нерыночных займов для продажи АКБ «Международная финансовая компания». Впервые в российской практике весь тираж ценных государственных бумаг был продан одному заранее названному банку. За использование 573,1 миллиарда рублей, полученных за эти облигации, Минфин обязался выплатить МФК в валюте 12 процентов годовых.

Уже перед своим уходом из Минфина в свой любимый банк Вавилов докладывает на правительстве об обращении МФК с предложением принять участие в процессе погашения задолженности Ливии. И, естественно, инициатива была поддержана.

А сколько было у первого зама других благотворных идей! Чего стоила, например, ценная мысль помочь Олимпийскому комитету, практически лишённому средств для подготовки команды к зимней Олимпиаде в Нагано... сахаром.

Да-да, сладким ядом. Но олимпийцам, которых Минфин, несмотря на все распоряжения, отказывался финансировать по полной программе, негде было хранить сотни мешков, да и торговать сладостью было как-то не с руки. В результате родилась удивительная схема взаимозачётов, заставившая Олимпийский комитет подписать соглашения с «Россахаром» и «Межрегионом».

Речь шла о двух частных фирмах. Минфин выдал им в своё время солидные кредиты, которые дельцы не спешили возвращать. И финансисты перенаправили своих должников спортсменам. Причём Олимпийский комитет вынужден был подписать договор о получении двухсот миллионов рублей, из которых реально на его счета было переведено меньше половины. Естественно, уже после успешной Олимпиады генпрокуратура признала эту сделку незаконной, обратившись в арбитражный суд с требованием вернуть государству полученные спортсменами сто пять миллиардов рублей. В конце концов в убытке оказалось именно государство. А кто же ещё? Ещё пример. В 1994 году возник неприметный Национальный резервный банк, который тут же вошёл в консорциум по работе с долгами СССР вместе с ныне несуществующими «Менатепом» и «Империалом». К слову, это направление в Министерстве финансов курировал... конечно, Андрей Вавилов. И вот после прихода в НРБ из «Империала» Александра Лебедева новый банк мгновенно становится крупнейшим оператором по работе с внешними долгами. К слову, утверждают, что именно Вавилов познакомил коллегу Лебедева с руководителем «Газпрома» Рэмом Вяхиревым, положив начало превращению НРБ в один из крупнейших банков страны.

Любимая рубашки не стирала

Конечно, у успешного госфинансиста было полным-полно завистников. А как же иначе! Некоторые совершали совсем уже непозволительные для приличного общества поступки. Например, в ночь на 29 мая некая группа «Согласие» с Центрального телеграфа разослала по множеству факсов неформальное исследование, посвящённое лично Вавилову, НРБ и банку «Национальный кредит».

По сведениям завистливых анонимщиков, личное состояние Андрея Петровича достигало на тот момент ста двадцати миллионов долларов, а сотни миллионов долларов были переданы с его подачи «Нацкредиту». В НРБ, сообщали исследователи, было переведено более восьми миллиардов индийских рупий (что-то порядка трёхсот миллионов долларов).

К слову, «Нацкредит», банк, основанный Олегом Бойко, ещё до дефолта приказал долго жить, растворив миллиарды как государства, так и частных вкладчиков.

Но брань, как известно, на вороте крахмальной чиновничьей сорочки не виснет. Начинавшиеся Генеральной прокуратурой многочисленные расследования вовремя тормозились. Правда, были вещи посерьёзнее. Например, взрыв в феврале 1997 года представительского лимузина Вавилова марки SAAB–9000. На допросах у прокуроров Андрей Вавилов был лаконичен до предела, сообщив следователям, что у него много врагов. Кто бы сомневался! Но довольно о грустном и скучном. Москва ещё не слышала о Куршевеле, не обсуждала романтические приключения олигархов в дальних странах. А вся столица была украшена билбордами с портретом привлекательной женщины.

Знатоки просвещали невежд, что на многометровых стендах портрет любимой Вавилова, актрисы Марьяны Цареградской. Нарождающиеся глянцевые журналы наперебой повествовали о баснословной цены драгоценностях, подаренных финансистом своей пассии. Сама актриса в интервью была снисходительна к восхищённым корреспонденткам: «Если вы меня спросите, какое любимое блюдо Андрея, я вам не отвечу, потому что обедаем мы обычно в ресторане. И рубашки ему я не стираю». Далее следовали рассказы о красивом ухаживании сверхзанятого чиновника, о букетах роз, которые не проходили в дверные проёмы и по стоимости превосходили скромные официальные доходы замминистра.

А чего было стесняться? Нувориши отошли от испуга угрозы смены режима после президентских выборов 1996 года. Демонстрация накопленных богатств стала приметой времени, стремительно росла нынешняя Рублевка. Представительские «мерсы» с визгом и вспышками мигалок утюжили столичные дороги. Вавилов и здесь был пионером, светским героем, в перерывах между разруливанием финансовых затыков нарождающейся олигархии осыпавшим свою возлюбленную розами.

Да, собственно, олигархия рождалась из его перегруженной головы, как древние боги из головы владыки Зевса.

P.S. Не хотим перегружать читателей перипетиями жизни Андрея Петровича на «гражданке», хотя и тут можно было написать целую повесть о его противоборстве назойливым следователям, заинтересовавшимся странноватым конкурсом, давшим фирме Вавилова «Северная нефть» право на освоение нескольких месторождений в Ненецком автономном округе. Достаточно. По словам спикера верхней палаты нашего парламента Миронова, вопрос о возможности лишения неприкосновенности сенатора Вавилова будет рассматриваться в сенате 24 января. К этой дате он вроде бы обещал выздороветь. Посмотрим...

Афоризм в тему

«Коммерция — это очень просто. Это деньги других людей».
Александр Дюма—сын

Прямая речь

— А как случилось, что именно вы были назначены главным казначеем предвыборной кампании Бориса Ельцина?

— Вот этот вопрос я не буду комментировать.

— Почему?

— Это нужно у президента Ельцина спрашивать, почему он именно мне доверил избирательные деньги.

(Из интервью Вавилова 1996 года)